Амара поморщилась. Не было никакого намёка разобраться в этом. Она должна просто действовать и надеяться на лучшее.
Скрытая плащом сотканного покровами фурий ветра, смешанных с удачными полутенями ночного освещения от фурий лампы, Амара тихо продвигалась вперёд.
Убить такого сильного заклинателя как Бренсис Калар — и остаться в живых — случай, в лучшем случае, маловероятный.
Его врожденная одарённость фуриями воды означали, что только у внезапной и глубокой раны был реальный шанс убить его. Разрез, который вскрыл бы что-либо меньшее чем сонную артерию, будет легко и быстро восстановлен.
Она должна была быть очень и очень быстрой. Ведь его навыки в фуриях ветра предоставили бы ему смертельно мгновенную скорость реакции к любому нападению. А грубая сила, предоставленная ему фуриями земли, означала, что при любом виде мало-мальского единоборства, он буквально разорвёт Амару на куски.
Хуже того, если бы она промахнулась с первого удара и попыталась удрать, он вероятно, убил бы ее прежде, чем она смогла бы преодолеть несколько ярдов. С его магией огня это будет легко.
Но самое опасное, магия металла предупредила бы его о приближении любого оружия из стали.
Конечно, в данной ситуации это ничего не дает кроме самого факта предупреждения, но и это более чем достаточно.
Чтобы убить Бренсиса Калара Младшего и выжить самой, Амаре нужно будет перерезать ему глотку кинжалом с каменным лезвием, который она держала в руке.
Или же вонзить кинжал по самую рукоятку или в его глаз или в его ухо. Без малейшего права даже на ничтожную ошибку.
А у Бренсиса, напротив, был широкий выбор вариантов — он мог схватить ее за шею одним движением своей руки, мог сжечь ее до костей одним щелчком своих пальцев или махом снять ее голову с плеч одним движением своего превосходного меча.
Такой расклад казалось был вопиющей несправедливостью.
Но она в действительности никогда не ждала "равных условий", с тех пор как стала Курсорам.
Вороны тебя побери, Гай. Даже когда я покинула службу, тебе снова удалось втянуть меня в это.
Беззвучное и незаметное передвижение давно уже стало второй её натурой за прошедшие годы.
Она прокралась мимо охранников, стоящих во внутреннем дворе, идя медленно, спокойно и равномерно. Она лишь несколько раз приостановилась, чтобы позволить очередному алеранцу в ошейнике пройти мимо поблизости.
Незаметность — это гораздо в большей степени терпение и способность всегда остаться спокойной, даже когда очень мало причин для этого, чем любое количество личного проворства.
Ей потребовались примерно минут десять, чтобы переместиться из убежища в переулок к той стороне помоста. которая была напротив стола Бренсиса.
Потребовались еще пять минут, чтобы проскользнуть вокруг помоста и остановиться рядом с лестницей, ведущей от стен внутреннего двора до сооружений аукциона.
Теперь, когда Бренсис закончит есть и вернется наверх по лестнице, чтобы схватить очередную жертву, у Амары будет возможность воткнуть свой кинжал прямо ему в мозг.
Когда он умрёт после этого, она немедленно рванула бы к небесам и ушла бы от скудного освещения ламп-фурий прежде, чем кто-либо успел бы среагировать. Это проще простого.
В вопросах таких как этот, простота была самостоятельным смертельным оружием.
Бренсису потребовалось еще несколько мгновений, чтобы закончить обед. Он отодвинул от себя свою тарелку.
Амара поудобнее перехватила рукоять каменного кинжала и расслабила свои мышцы, готовясь к единственной, ослепляюще быстрой атаке, которая была ее единственным шансом на успех.
Бренсис взглянул на Ладью, затем вниз и сказал:
— Я ненавижу это.
— Просто помни, — ответила Ладья ему, — только ты имеешь то, что им нужно. Тебя нельзя заменить. Это им не подвластно. Только ты способен делать это.
Амара застыла на месте.
Бренсис дотронулся до ошейника на собственном горле.
— Может быть, — сказал он.
— И никогда не показывай свою слабость, — предостерегла Ладья. — Ты же знаешь, что тогда произойдет.
Амара моментально восхитилось действиями Ладьи, поскольку ее слова подали на благодатную почву и были столь же смертельным оружием как удар меча, привнося разногласия среди врага и при этом оставляя скрытым свой личный интерес.
