Только в 1550 году вышел первый альманах Мишеля Нострадамуса с пророчествами, состоящими из 12 четверостиший-катренов, каждый из которых содержал предсказание на один из месяцев грядущего года. Немудрено, что альманах завоевал огромную популярность, в то время как инквизиции при всем желании не к чему было придраться – обтекаемые фразы катренов и ссылка на точную науку астрологию не давали к этому никакого повода. В дальнейшем такие альманахи публиковались регулярно каждый год, вплоть до самой смерти автора. Этот опыт был своеобразным пробным камешком доктора медицины, и, поскольку он оказался успешным, в 1554 году провидец начал упорную работу над центуриями, долженствовавшими заглянуть в намного более отдаленное будущее.
Замысел Нострадамуса состоял в следующем: 10 центурий по сто катренов-четверостиший в каждой. Таким образом, получается около тысячи катренов. В 1555 году в Лионе вышли в свет первые три центурии, позже, в том же году, – конец четвертой и тома с пятого по седьмой, и все эти пророчества, выпущенные довольно скромным тиражом, принесли автору бешеную популярность во Франции – наверное, не было в то время человека, который хотя бы краем уха не слышал о знаменитом пророке. Другое дело, что находилось немало скептиков, называющих катрены обычной тарабарщиной, а также завистливых конкурентов, прямо обвиняющих его в связи с нечистой силой.
Трудно даже представить, какому смертельному риску подвергал себя этот человек, если вспомнить все средневековые процессы над ведьмами и колдунами в то время, все зверства распоясавшейся инквизиции, на алтарь которой приносились сотни тысяч невинных людей. Ясно, что он рисковал невероятно, но во имя кого или чего? Зачем вообще было писать письмо в будущее, если шифр этого письма не поддается расшифровке и даже прошлое по нему узнать почти невозможно – не то что заглянуть за горизонт. Впрочем, об этом немного позже. Пока же остановимся на одном из фактов биографии Мишеля Нострадамуса – его отношениях с особами королевского рода. Точнее, на одном из фактов, очень важных для нашего дальнейшего расследования.
Как уже говорилось, к пророчествам Нострадамуса его современники относились по-разному, и их диапазон чувств варьировался от самого острейшего неприятия до признания и даже нескрываемого восторга. Однако королевский двор Екатерины Медичи в этом смысле отличался редкостным однообразием: сама Екатерина была пылкой поклонницей таланта пророка, а потому и все особы, приближенные к королеве, спешили выразить ей свою полную солидарность. Будучи на публике рьяной католичкой, на самом деле Екатерина оставалась преданной языческим обрядам. Она свято верила в силу магии, алхимию и предсказания будущего, нередко просчитывая результаты своих придворных интриг посредством карточного гадания или ритуалов с магическим зеркалом. Неудивительно, что, когда королева прочитала 35-й катрен 1-й центурии Нострадамуса, не предвещающий ее супругу ровным счетом ничего хорошего, она в тревоге показала его Генриху II.
В отличие от жены Генрих не был подвержен мистицизму, не особо веря во всю эту «оккультную чепуху». Однако даже он обеспокоился не на шутку. Дело в том, что за некоторое время до того придворный астролог Люк Горик также предупредил короля, что на 41-м году жизни ему угрожает смертельная опасность от ранения в глаз на турнире или каком-либо другом символическом поединке. Вот почему перепуганный Генрих срочно вызвал Нострадамуса из Салона, в надежде уточнить некоторые части зловещего пророчества.
Не медля ни минуты, Нострадамус отложил все свои дела и отправился в нелегкое путешествие в Париж, занявшее у него порядка двух месяцев. Ночью 15 августа 1556 года 53-летний пророк, которому, надо думать, нелегко далась многонедельная гонка по далеким от идеала проселочным дорогам Франции, прибыл в столицу, а уже на следующее утро отправился в загородную резиденцию короля Сен-Жермен-ан-Лайе, дабы засвидетельствовать ему свое почтение. Десятки придворных сбежались взглянуть на знаменитость, и сама королева встретила его восторженно, задавая бесчисленные вопросы. Что же касается Генриха, то он держался настороженно, не проявляя к Нострадамусу особого интереса. Как будто не по его высочайшей воле тот мчался бог знает откуда, меняя лошадей и не давая себе отдохнуть. Напротив, только узнав от астролога все, что касается относящихся непосредственно к нему зловещих катренов, Генрих тотчас покинул собравшихся. Но самое большое разочарование ждало пророка спустя некоторое время, когда король и королева прислали ему от щедрот свое царское вознаграждение. Такое, что даже далекий от корысти Нострадамус, сотни раз лечивший задаром бедняков, не на шутку рассердился на высочайший подарок. Да, раздавая лекарства нищим, он знал заранее, что с них нечего взять, но когда монархи одного из самых богатейших государств в Европе присылают ему «благодарность» в размере 130 крон (100 от Генриха и 30 от Екатерины), понять это очень трудно. Ведь только на эту двухмесячную поездку, вытрясшую из него, казалось, всю душу, Нострадамус потратил 100 крон из своего собственного кармана. Таким образом, получилось, что плата за жизненно важное для короля предостережение составила каких-то 30 крон, а этих денег не хватит даже на обратную дорогу.
