КОАПП! КОАПП! КОАПП! Выпуск 8 - страница 10
Тату Гиганте (с укором). Пичи, покажи им свою броню. Смотрите, синьоры: жалкая полоска, едва прикрывающая спину, и щиток сзади — вот все, что защищает моего маленького любимца от превратностей судьбы... (Дрогнувшим голосом.) У меня твердые когти, но мягкое сердце, и оно разрывается, когда я подумаю: что с ним будет, если он перестанет зарываться?
Кашалот всхлипывает.
Удилыцик. Не слушайте его, наш благороднейший из председателей, он хочет сыграть на вашей отзывчивости!
Стрекоза (оглядывая Тату Гиганте со всех сторон). Да, да, нечего ссылаться на Пичи — он-то пусть зарывается, ямки от него малюсенькие. А вам зачем лезть в землю? У вас же всюду броня — на спине, на боках, на ногах, на голове, даже на хвосте...
Тату Гиганте. А живот, грудь? Смотрите — где тут броня? Я не могу показать неприятелю спину — это навеки опозорило бы мой древний род, но встретить противника грудью я тоже не могу. Синьора, я вынужден лезть в землю, у меня нет другого выхода...
Мартышка. Но ведь вы можете свернуться в шар!
Тату Гиганте. О мадонна, кто вам это сказал?! Вы слышали выражение «шариков не хватает»? Это о нас, синьорита! Потому что из всех армадилло в шар умеют сворачиваться только двое, Матако и Болито. Их так и называют — шаровые броненосцы. «Болито»—по-испански «шарик». (Кричит.) Болито, покажи им!
Болито сворачивается в шар.
Гепард. Вот лишнее доказательство того, как важно уметь вовремя закруглиться...
Тату Гиганте. Но что делать тем, кто не умеет? Окапываться — так говорит военная наука! Ведь никому не хочется, синьоры, превратиться в рупор...
Кашалот. Ка... какой рупор?
Тату Гиганте. Переговорный, в который кричат: «Эге-гей!» Посмотрите на мой хвост — он конической формы и длиной в полметра — теперь вы понимаете, почему из хвостового панциря гигантских броненосцев люди делают рупоры? Кроме того, из нашей брони изготавливают корзины, гитары — у меня на родине все играют на гитаре и поют серенады. (Поет.) «Ты спишь ли? Гитарой тебя разбужу»...
Кашалот трясет головой, как бы стряхивая наваждение.
Удильщик (взрываясь). Послушайте, Тату Гиганте, вы можете четко ответить на простой вопрос: намерены вы ставить ограждения вокруг ям или нет?!
Тату Гиганте (с искренним изумлением). Каких ям?
Стрекоза. Которые роют броненосцы!
Тату Гиганте. Диос мио, разве это ямы?! Вы слышали про теорию относительности?
Мартышка. При чем тут теория относительности?
Тату Гиганте. Слушайте: когда-то в наших краях жил броненосец ростом с носорога. Я не знаю, рыл ли он ямы, но если рыл, то наши ямы относительно его ям — все равно что Пичи относительно меня!
Коапповцы тихо стонут.
Не пугайтесь, синьоры, сверхгигантский броненосец вымер много тысяч лет назад! Знаете почему?
Кашалот (ошалело). Почему?
Тату Гиганте. Я не знаю, я думал, вы знаете.
Кашалот. О-о!.. Он мне совсем заморочил голову, я уже не помню, о чем шла речь...
Тату Гиганте. Я напомню: речь шла о теории относительности. Хотите еще пример? У меня сто зубов, а у семипоясного броненосца восемь. У него всегда рождаются близнецы — четыре, восемь, а иногда даже двенадцать. Значит, если у него двенадцать близнецов и восемь зубов, то на каждый зуб приходится по полтора близнеца! С другой стороны, на каждого близнеца приходится... минутку: семь разделить на двенадцать...— чуть больше половины папиного пояса. Но до чего же все относительно, синьоры! Если бы у их папы было не семь поясов, а три или два, как у шаровых броненосцев, то на каждого близнеца приходилась бы четверть пояса или даже одна шестая, а если бы у папы было двадцать пять поясов, как у Пичи, то на одного близнеца пришлось бы больше двух поясов!
Кашалот. Как это, как это, как это, как это?
Мартышка. Бред какой-то...
Удильщик (безнадежным тоном). Тут сам черт ногу сломит...
Стрекоза. Ой, я вспомнила, о чем шла речь — лошади ломают ноги и просят броненосцев ставить ограждения!
Тату Гиганте. Лошади?! Каррамба!!! Пичи, ты слышишь?!
Гепард. Он опять зарылся. (Стучит по щитку.)
Пичи (глухо, из норки). Не выйду. Терпеть не могу выходить на поверхность.
Тату Гиганте. Ладно, сиди там. Пичи, они говорят, что на нас жаловались лошади! Ты этому веришь? На нас могли жаловаться термиты, муравьи, дождевые черви, улитки, лягушки, змеи... словом, все, кого мы едим. Но лошади? Синьоры, клянусь жизнью Пичи: никто из нас ни разу не съел ни одной лошади! Никогда не поверю, чтобы они на нас жаловались!
