Все произошло в считаные секунды, поэтому Данила не успел вмешаться. Разбойники инстинктивно отшатнулись от варягов, но на другом фланге крошили всех Скорохват с Воиславом. Бенем добавил пару стрел в кучу-малу, а гридни посадника просто соединили щиты врагов в лоб. И враги побежали, просто как стадо баранов.
– СТОЯТЬ!!! – выплескивая злость, закричал Молодцов. – На колени.
– На колени! – закричали варяги и принялись бить, остановившихся разбойников мечами, плашмя, как потом узнал Данила, не из гуманизма, а чтобы продать пленников потом.
– Даниил, живой!!! – к нему подбежал Скорохват.
– Да, нераненый. Там у шалаша главарь их, надо взять. И ведьма ушла, с Наськой, надо догнать.
Честно говоря, плевать было Скорохвату и на ведьму, и на Наську, но главаря вязать он пошел.
– Молодец! Цел? – Батька охлопал своего человека, осмотрел.
– Не ранили, а вы сами как?
– Чтобы эти смерды да по нам попали, им козе горло перерезать – и то промахнутся, – презрительно сплюнул Клек.
– Батька, нужно ведьму догнать, она в подземный лаз ушла. Наська скорее всего с ней и жена Вакулы. Спешить надо.
– Наська – это кто такая?
– Ну племянница Вакулы, внучка Житко. Ее ведьма с собой уволокла.
– А вот оно что, эту стерву отпускать нельзя.
– Спешить надо!
– До дома добирается не тот, кто спешит, а тот, кто поспевает. Кого это там южанин тащит?
– Это тать главный тут, Шишкоед, он тоже сбежать хотел, но я не позволил.
– Это хорошо, оставьте его пока здесь.
Но еще оставались около двух десятков пленных и примерно столько же раненых, большая часть из которых не доживет до утра или останется инвалидами. Большую часть матерых разбойников обережники побили в начале схватки, остались в основном смерды, которых привел за собой один жрец. Тот самый Бурислав, должно быть. И со всем этим хозяйством надо было что-то делать. Среди пленных, сбитых гуртом у стены, Данила разглядел знакомую голову, перевязанную окровавленными полосами ткани. К ней как раз направлялись двое гридней, раздвигая людей, как нос корабля воду.
– Дядька, тебя не ранили? – К гридням подбежал Гаврош. – Осторожнее ведите, это боярин.
– Цел я, тебе что за забота, изверг?
Гаврош встал как вкопанный, потемнел лицом.
– Ты рот свой попридержи, Деян, – голос Воислава ударил, как хлыст. – Только стараниями Гавроша ты еще и жив, и не на дыбе. Учти, за бунт твой ты виру еще платить будешь князю и ответ держать будешь на суде. А там уж… ты лучше скажи, ты и впрямь решил, что князь все так спустит? Ты под мечи Руси людей своих погнал.
– Чего уж, дело прошлое…
– Благодари племянника, он тебя от беды отвел.
Боярин подавленно молчал. Покорно шел за гриднями, те, надо сказать, его не сильно заламывали.
– И тебе спасибо, Воислав, за суд твой… справедливый, – напоследок сказал Гаврош, каждое слово давалось непросто гридню.
– Я живу по Правде и по законам моей Веры. Стараюсь жить; если все мы будем так делать, то и крови меж нами не будет. Ступай с миром! – напутствовал Воислав, гридень лишь слегка склонил голову в поклоне и пошел за своим старшим родичем. А у батьки оставались еще дела.
– Клек, Бенем, приведите-ка мне того хлопца. Кто у татей был главным. Поговорить мне с ним надо.
– Не убивайте меня! – первое, что попросил пленный разбойник.
Ишь ты какой умный, не убивайте, да с чего бы это?
– Что думаешь, Шибрида? Подпалить ему пятки?
– А нечего думать, – ответил варяг с характерным северным акцентом. – Этот тать слабый, трусливый внутри. Только за свою шкуру и печется. Тронь его, мигом все расскажет, род для него и обычаи тьфу.
– А ты, Даниил? – спросил батька.
– Врет он все, – с неожиданной для себя злобой ответил тот. – Врет он все, этой твари на всех плевать, он только и думает сейчас, чтоб самому целым остаться. Кишки ему выпустить, и чтоб другие видели, а потом остальных допросить.
Данила даже пнул разбойника по лицу и ударил бы еще, если бы Клек его не оттащил. Если Воислав планировал разыграть спектакль, то все получилось совсем натурально. Данила не играл, он искренне хотел отплатить за смерть Житко и за других убитых душегубом. Просто убить, не выудить информацию, не устраивать торги, а придушить тварь, чтобы она больше смерть не несла. И разбойника это проняло, быстро, без всяких пыток.
