Кузнец вдруг шумно выдохнул и обмяк мешком, сильные руки Клека и Шибриды облокотили его на березку.
– Ему раны нужно перевязать, и укутайте хорошенько. Южанин, останешься пока здесь, а мы по следу пойдем. – И тихий вопрос Шишкоеду: – Чего встал?
Снова гонка в лесу по узкой цепочке следов. Она никуда не петляла, а вела четко в одном направлении, насколько это возможно в лесу.
Разбойник-проводник опять замер.
– Впереди еще спуск к реке, – озираясь, сказал он, – но за ним сразу хитрая полынья. Напрямую спускаться нельзя, надо лыжи снять и спуститься вот по той коряге, которая надо льдом нависает.
– А дальше куда? – уточнил Клек.
– Потом еще десяток стрелищ, до острова на реке, весной там все разливается, не пройдешь. А сейчас едь сколько хочешь. Может, успеем их нагнать прежде, чем они до него доберутся.
– Чего стоишь тогда, снимай лыжи и спускайся. Вздумаешь дернуть, я тебе все кости булавой дробить буду, медленно!
Разбойник быстро закивал, скинул лыжи и осторожно пошел по занесенному снегом древесному стволу. Он дошел до середины, и коряга резко ушла вниз; Данила сперва подумал, что это ствол подломился, но сверху ухнуло еще одно дерево, в обхват шириной, и расплющило разбойника, тот даже звука издать не успел.
– Видно, много о себе думал, не все ему ловушки показали, – флегматично заметил Воислав. – Ну что, братья, осматриваем берег и спускаемся след в след, глядите в оба.
Спуститься на лед удалось без проблем, всю реку даже ночью было прекрасно видно, белый покров отлично отражал свет, и ехать можно было быстрее, не опасаясь, что какая-нибудь ветка выстегнет глаза.
И обережники поехали по одной лыжне, держась за древки копий друг друга. Получился самый настоящий санный поезд, Даниле и Бенему, ехавшим в середине, почти не требовалось прилагать усилия. Понятно, на случай, если попадется полынья, копья должны помочь вытащить товарища из беды. Правда, Даниле казалось, что они летят надо льдом и вовсе ничего не весят.
Выскочив из-за поворота, перед ватагой предстал тот самый остров на середине реки, в плавнях явственно виднелся пролом. Кто-то ломился через них совсем недавно. Варяги с осторожностью подъехали, сзади их с луком прикрывал Бенем, готовый на любой звук пустить стрелу и попасть, что характерно, и Данила с сулицей.
На этот раз молодые обережники перечить не стали, молча стояли и слушали шуршащий камыш по берегу. Варяги осмотрели весь остров довольно быстро, хоть и со всей осторожностью. Он оказался небольшим. При этом никого не нашли, хотя следов с острова больше не было.
– Палить факел, – приказал Воислав.
– Батька, как филины ослепнем, – напомнил Шибрида.
– Пали, я сказал, и поджигай камыш. Ты и я здесь остаемся. Клек, Даниил и Бенем пусть на лед выйдут и смотрят.
Скоро камыш затрещал, завонял, но все-таки пламя стало вяло перекидываться с одной тростинки на другую. Данила надеялся, что Наську никак не заденет, он щурил привыкшие к темноте глаза, глядя на тусклое пламя, в ожидании, что кто-то вырвется из зарослей. Долго ждать не пришлось, и десятой доли зарослей не сгорело, как знакомый тихий голос сказал:
– Вот вам, варягам, все жечь да резать.
– А вот ты… – сказал Бенем, натягивая лук.
– Данила, скажи, чтобы они остановились.
Да, ведьма назвала не Даниил, а Данила, и шагнула из зарослей на лед. Удерживая за шею Наську. Сзади нее появились варяги.
– Скажи, чтобы они остановились. – Ведьма не давала Наське шевельнуться и держала у ее шеи коготь. Тот самый, уже знакомый Даниле коготь. Только он был чем-то жирно смазан, отблески огня на нем так и играли. И этот коготь гипнотизировал не хуже змеи, если бы здесь было привычное оружие, простой нож, другое дело, но ядовитый коготь просто парализовывал.
– Не приближайтесь, братья, – тихо попросил он, и его послушали. – Что тебе надо?
Ему и вправду было интересно, чего эта шобла к нему привязалась.
– Ты все равно этого не поймешь. Не дано тебе знать, ущербный, а я могу, могла бы, но ты все испортил. – В ее голосе клокотал неудержимый гнев, Даниле казалось, что даже в темноте он видит единственный глаз ведьмы, сверкающий злобой. – Испортил, – взвизгнула она, – ты даже не представляешь, что мы могли сделать благодаря тебе, а ты и твои чурбаны все испоганили.
