— Создал бы из чудовища образ врага. Совершил бы пару набегов на прибрежные деревни — с убийством женщин и детей, причём оставив следы, которые бы ни у кого не вызвали бы сомнений в авторстве этих убийств; начал бы выпускать ядовитые газы — объяснив их появление деятельностью чудовища. А потом с помощью десятка экспертов с университетскими бородками выяснил бы, что стоки этого завода — это единственное, что сможет положить конец бесчинствам чудовища.
Генерал покачал головой.
— Так точно. Но для того, чтобы из несуществующего Лох-Несского чудища создать образ реального и крайне опасного врага, тебе надо что? При условии, конечно, наличия денег, технических средств и десятка отмороженных на всю голову головорезов?
Левченко почесал затылок — и ответил:
— Полное и абсолютное влияние на средства массовой информации.
— О! — И генерал поднял палец. — Именно!
Затем Калюжный встал, прошёлся вокруг стола, выпуская колечки сизоватого дыма — и, снова присев за стол, но уже с другой стороны — продолжил:
— Те, что играют за чёрных, торопятся. Они нас одолели на всех фронтах, но отнюдь не уверены, что победили окончательно. Кстати, правильно делают, что тревожатся — я бы на их месте тоже бы беспокоился. Так вот, для окончательной уверенности в полной и безоговорочной победе им мало того, что произошёл крах СССР и Восточного блока; я думаю, им даже мало того, что все, без исключения, наши бывшие европейские вассалы теперь обретаются в их передних, нося тапочки уже новым хозяевам. Этим ребятишкам надо получить окончательную победу, полную — которая, как ты сам знаешь, возможна лишь при исчезновении нашей страны с карты мира. Но для этого им надо мобилизовать все силы — и свои, и всех своих неофитов — на борьбу с нами. То бишь, как я уже говорил, создать из нас реального и крайне опасного врага. Или, на худой конец, страну-изгой, какую любому порядочному бюргеру захотелось бы засадить за решетку. Поэтому установление их полного влияния в восточноевропейских средствах промывки мозгов — лишь первый шаг на пути этого нового раунда войны против нас. Следующим должна стать какая-нибудь грандиозная провокация, такой, знаешь, поджог рейхстага двадцать первого века. Чтобы всем, без исключения, европейцам стало ясно — именно мы враги рода человеческого, ненавистники цивилизации и зловредные негодяи, коих, в их же интересах, надо решительно удавить. — Генерал затянулся, а затем, вздохнув, спросил своего собеседника: — Вот как ты думаешь, подполковник, для чего пишутся книги лжепророков? — и тут же сам себе ответил: — Чтобы оправдать пришествие лже-Христа!
Левченко покачал головой.
— Что-то я не вижу пока особых поводов к тому, чтоб сделать из нас монстров. Война в Чечне реально никого не колышет — да и, кроме того, тот случай с англичанами и новозеландцем совсем не прибавили авторитета бандюкам; ущемление свободы слова, каковое нонче происходит — опять же, по большому счету, никого в Европе удивить не может; они там давно привыкли, что никаких таких свобод у нас днём с огнём не сыскать, так что уж ждать от этих диких русских…. В общем, не наблюдается пока ничего такого, за что на нас может обрушится гнев всего прогрессивного человечества. Книг лжепророков, как вы говорите, действительно, вагон и маленькая тележка — а вот с лжеХристом я пока перспективы как-то особо не просматриваю…
Генерал махнул рукой.
— Это ты ПОКА не видишь. А те, что играют за чёрных — они ведь не дураки. И уверен я — у них в рукаве на этот случай уже парочка козырных тузов припасена, будь спокоен, и фальшивый пророк у них запасён наверняка не один. Не для того они такие траты несут, чтобы потом вхолостую зомбирующие машинки — сиречь, телевидение и прессу — гонять. Какую-то пакость они нам готовят, это к бабке не ходи! Знать, бы, какую…. Заметь, все эти холопы Гуся — боятся, а всё ж в драку с властью лезут; стало быть — что-то там у них на кону весьма серьезное намечается, что-то такое, ради чего можно дальнейшей карьерой смело манкировать. Им-то, конечно, никто ничего не рассказывает — но, я думаю, намекают весьма прозрачно; оттого и ярость такая небывалая для второй древнейшей у наших златоустов телевизионных вдруг прорисовалась. Чего-то эти ребятишки ждут, на чём им бы удалось своё имя — и кошельки, как же без этого — обессмертить… Ладно, вкратце я тебе ситуацию обрисовал. Теперь буду думать — да и ты, пожалуй, напряги мозговые извилины. Не в армии, чай…
