— А что с родителями? — спросил я.
Мишка махнул рукой, мол, не спрашивай. А мне почему-то вспомнился его звонок домой в главном корпусе. Тогда Максимов то краснел, то бледнел. И еще сказал, что с сестрой все в порядке. Значит, вон оно как. Да уж, у одного отец в анабиозе, у меня кроме отчима никого, у Мишки тоже не все гладко, если уж он заботится о сестре при живых родителях. Получалось, что самым нормальным среди нас был Рамиль. Что для психики мага огня огромный плюс.
— Димон, а как там с артефактом? — спросил я.
— Движется. В этом деле торопиться, только портить. Лучше расскажи о подсказке и Башне.
— Ах да, слушайте…
Всего в нескольких предложениях мне удалось пересказать случившееся в Башне. И слова Ментора о доме, которые запали в память.
— Таким образом, нам нужно лишь дождаться двадцать второго сентября, я дату в интернете посмотрел и быть в Башне.
— В какой? — озадачил меня простым вопросом Мишка.
— В смысле, в какой?
— В подсказке ничего не говорится про Башню Волшебников. С таким же успехом можно попытать счастья и среди Ведьмаков, и Артефакторов.
— Блин, а я об этом не подумал. Но и тут у нас проблем особых нет. У нас есть доступ во все три Башни, ведь так?
На том и условились. Нашу тайную беседу прервал стук в дверь. На правах хозяина комнаты, Рамиль только и успел лишь кинуть вещи возле кровати, я разрешил войти. Хотя по медленной рези в груди понял, кто стоит в коридоре. И сказать по правде, удивился. И предчувствие меня не обмануло. Дверь открыла Терлецкая.
Вот кто уж совсем не изменился за лето. Вообще. Все такие же холодные глаза, прямая осанка, разве что грудь стала больше. Я быстро проморгался, чтобы прийти в себя, и постарался смотреть чуть выше.
— Оставьте нас, — повелительным тоном сказала Света моим друзьям.
Никто даже не шелохнулся. Разве что Мишка из-за присущей ему скромности и неумения вести диалога с девушками, сначала чуть приподнялся, но, увидев реакцию остальных, плюхнулся обратно.
— Мне надо поговорить с Максимом!
— Поговорила уже один раз, чуть не угробила! — грозно ответил ей Рамиль.
Вот за что я люблю наших — безродных, так за полное отсутствие страха. Даже Байков побледнел после слов Рамика. А татарину хоть бы хны. Про Светку и говорить нечего, она попросту дар речи потеряла. И ей пришлось приложить огромных сил, чтобы прийти в себя.
— Я прошу вас выйти из комнаты. Мне нужно поговорить с Максимом, — медленно, и чеканя каждое слово, произнесла она. Но заметив, что нужного эффекта не добилась, добавила. — Я обещаю, что не причиню ему никакого вреда.
— Ребят, выйдите, пожалуйста, — пришлось вмешаться мне.
Когда мы остались наедине, я не без некоторой дрожи посмотрел на Терлецкую. Красивая, все-таки, стерва, как могут быть красивыми гюрза или тарантул. Светка завораживала, обвивала тебя, грозя в следующую секунду одним движением переломать все кости. И ноющая боль в груди давала понять, что я мыслю правильно.
— Так что тебе нужно?
— Не мне, моему отцу, — ответила Терлецкая. — Он здесь. Привез меня. И хочет с тобой поговорить.
— Спасибо, пожалуй, откажусь. Мне хватило общения с твоим отцом.
— О чем ты?
— У него спроси. Это все?
— Максим, ты не понял! Мой отец Охранитель. И он хочет поговорить с тобой и предложить такие условия, о которых ты не слышал.
— Что ж, и не услышу. Если это все, то не буду тебя больше задерживать.
В какой-то момент мне даже стало жалко Светку. Если сначала она выглядела злой, то теперь откровенно растерялась. Могу допустить, что высокородная не знает всех дел, которые ведет ее папаша. Но мне-то с этого какая разница? Пусть сами вьются в своем серпентарии.
— Чего она хотела? — вбежал в комнату Рамиль.
— В любви признавалась. Хотела, чтобы у отца руки просил. Давайте лучше поговорим о более насущных вещах. Кого в комнату третьим определим?
Думали мы с Рамиком недолго. Услышав, что Тусупбаев ходит по коридору и ищет жилплощадь, мы сразу же… сделали предложение Зайцеву. Тому самому благородному, которого спасли из пожара. Положение у него оказалось тоже незавидным. Бывшего соседа взяли в Башню Артефакторики (он, кстати, поселился с Байковым), а второго и вовсе отчислили. Поэтому Алексей быстренько согласился с нашим предложением… Конечно «благородство» говорило скорее в минус, чем в плюс, но за весь прошлый год я ни разу не вспомнил, чтобы Зайцев проявил себя с какой-то плохой сторону.
