Причины их появления тоже не поддавались логике. Когда проводили первые «пристрелочные» переброски в XX век еще в двадцатых годах, он сам из пустого внутреннего двора Баллиола перенесся в два часа ночи четырнадцатого сентября 1956 года с трехминутным сдвигом. Однако при повторной переброске на восемь минут третьего сдвиг составил целых два часа, и Дануорти чуть не приземлился на голову выпускника, тайком пробирающегося в общежитие после ночной вылазки.
Что, если Киврин сейчас где-нибудь в полугоде от расчетного времени и не знает, когда теперь стыковка? И Бадри прибежал в паб сообщить, что ее надо вытаскивать?
Вошла Мэри, по-прежнему в пальто. Дануорти встал.
— Как Бадри? — спросил он, боясь услышать ответ.
— Он в неотложке. Нам нужен номер его полиса в ГСЗ, и мы не можем найти его карту в баллиольском файле.
Несмотря на взлохмаченные седые волосы, в остальном вид у Мэри был привычно собранный и деловой — как всегда, когда она обсуждала с Дануорти его студентов.
— Так вы не там ищете. — Дануорти почувствовал облегчение. — Операторов распределяют по колледжам, но официально они числятся за университетом.
— Значит, личное дело Бадри в канцелярии. Хорошо. Не знаешь, он не выезжал из Англии за последний месяц?
— Две недели назад проводил локальную переброску в Венгрии для кафедры XIX века. После этого все время в Англии.
— А родственники из Пакистана к нему не приезжали?
— У него их нет. Он англичанин в третьем поколении. Уже выяснили, что с ним?
— Где Гилкрист и Монтойя? — не слушая, спросила Мэри.
— Ты сказала Гилкристу прийти сюда, но он пока не появлялся.
— А Монтойя?
— Она уехала, как только закончили переброску.
— А куда, неизвестно?
«Не больше, чем тебе, — подумал Дануорти. — Мы же вместе видели, как она уходила».
— Наверное, в Уитни, на свой раскоп. Она там почти все время пропадает.
— На раскоп? — переспросила Мэри, будто не понимая, о чем речь.
Что с ней? В чем дело?
— В Уитни. На объекте Национального треста. Раскапывает средневековую деревню.
— В Уитни… — огорченно протянула Мэри. — Ее нужно немедленно вернуть.
— Позвонить ей? — предложил Дануорти, но Мэри уже направлялась к санитару, стоящему у тележки с чаем.
— Нужно привезти одного человека из Уитни, с фермы Национального треста, — сообщила она ему. Санитар поставил недопитую чашку с блюдцем и набросил куртку. — Ее зовут Лупе Монтойя. — Мэри вышла за дверь вместе с санитаром.
Дануорти думал, она только объяснит ему, как добраться до Уитни, и вернется, но она не вернулась. Дануорти выглянул в коридор. В коридоре ее не было, и санитара тоже, зато была сестра из приемного покоя.
— Простите, сэр. — Она преградила ему дорогу, точь-в-точь как дежурная. — Доктор Аренс просила, чтобы вы подождали ее здесь.
— Я не собираюсь выходить из лечебницы. Мне нужно только позвонить своему секретарю.
— Сейчас принесу вам телефон, — пообещала сестра и обернулась.
По коридору шли Гилкрист с Латимером.
— Надеюсь, мисс Энгл выпадет возможность столкнуться со смертью кого-нибудь из тогдашних, — вещал Гилкрист. — Отношение к смерти в XIV веке сильно отличалось от нашего. Смерть была чем-то обыденным, поэтому не вызывала у современников ни сострадания, ни горя.
— Мистер Дануорти! — Сестра потянула профессора за рукав. — Вы подождите в комнате, а я вам принесу телефон.
Она вышла навстречу Гилкристу с Латимером и со словами: «Пройдемте со мной, пожалуйста», — провела их в ту же комнату ожидания.
— Я исполняю обязанности главы факультета. — Гилкрист возмущенно сверкнул глазами на Дануорти. — Ответственность за Бадри Чаудри лежит на мне.
— Да, сэр, — согласилась сестра, закрывая дверь. — Доктор Аренс сейчас подойдет.
Латимер пристроил свой зонтик на кресло, а на соседнее пакет Мэри с подарками. Он, видимо, собрал все свертки, которые Мэри высыпала на пол, — на самом верху виднелась коробка с шарфом и торчали хлопушки.
— Никак не могли поймать такси, — тяжело дыша, пояснил он, усаживаясь рядом с поклажей. — Пришлось на метро.
— Этот стажер, которому вы хотели поручить переброску — Пухальски? — он где живет? — спросил Дануорти у Гилкриста. — Мне нужно с ним поговорить.
