— Захолустье, населенное варварами.
— Ну-ну, Киракос. Не может весь мир быть так же хорош, как Прага.
Киракос посмотрел на Вацлава. Тот граф вовсе не был другом Турции. Даже напротив. И все же… разве смерть императора не стала бы последним звеном в цепочке? Разве не эта цель читалась во всех наказах Стамбула? Чему он должен был повиноваться — букве или духу приказа?
— А кто эту идею предложил?
— Я, Киракос, — сказал император. — Эта идея целиком принадлежит мне. Что, если у Келли и Ди ничего не получится? Мне даже думать нестерпимо, что я не смогу жить вечно.
— Все у них получится. А кроме того, графу Дракуле никто визитов не наносит.
— Но почему?
— Он кровопийца, ваше величество. В буквальном смысле слова.
Император огладил подбородок. Несмотря на всю его ненависть к крови, существовало одно исключение. Рудольф любил пудинг, приготовленный из свиной крови, взятой еще теплой и смешанной с овсяной кашей. После трех дней вымачивания в овсянку добавлялись сливки, тимьян, петрушка, шпинат, цикорий, щавель и листья земляники. Все это тщательно перемешивалось. Затем туда добавлялся перец, гвоздика, мускатный орех, соль и солидная масса тонко наструганного нутряного сала. При мысли об этом блюде у Рудольфа аж слюнки потекли.
— Подобно той женщине, которая убивала девственниц и купалась в их крови, чтобы вечно быть молодой и красивой?[45]
— Она умерла в тюрьме, ваше величество. Старой каргой.
— Надо думать, только потому, что прекратила свои лечебные процедуры. А сколько лет этому графу Дракуле?
— Он даже не может выйти на дневной свет.
— В ночной тьме тоже есть свои прелести, — парировал император.
— Например, мерзавцы и злодеи, — вставил Вацлав. — Дьяволы и демоны.
— Вам лучше остаться здесь — таков мой совет, — сказал Киракос. — Подумайте хотя бы о том, как уязвимы вы будете в течение долгого путешествия… — Киракос выдержал эффектную паузу. — Хотя я наверняка знаю, что у Келли и Ди все получится, есть кое-что поближе графа Дракулы.
— Что? — Император не на шутку заинтересовался.
— Я собирался сказать вам раньше, но… — для вящего эффекта Киракос снова помолчал. — Это касается рабби Ливо.
— Того еврея, который превращает камни в розы? Да-да, я и сам о нем думал.
— Он сделал человека. Я его видел.
— Что ты имеешь в виду? У раввина родился сын?
— Не от его семени. Он собственными руками сотворил полноценного человека.
— Гомункула? Такого маленького человечка в перегонном кубе? — Император вдруг выпрямился и поднял палец. — А, теперь понятно. Вот зачем раввин хотел меня видеть.
— Вовсе не маленького человечка. Громадного мужчину.
— Да. Я и об этом слышал. Ты не думаешь, что его собираются пустить в ход против меня?
— Нет, ваше величество. Все это из-за слухов о том, что горожане собираются разрушить Юденштадт, спалить его до основания, — вмешался Вацлав. — Вот зачем рабби Ливо создал голема.
— Не мели чепухи, Вацлав.
— Они намерены перебить всех евреев, — продолжил настаивать Вацлав.
— Пожалуй, об этом стоит подумать, — задумчиво произнес император. — Если раввин способен создавать жизнь, если такое возможно, то продлить жизнь для него, должно быть, сущая ерунда.
— Вполне резонно, — подтвердил Киракос. — Хотя, разумеется, следует отметить, что Ди и Келли весьма неплохо продвигаются со своим эликсиром.
— Будет весьма прискорбно, если вы позволите уничтожить Юденштадт, убить людей, которые вам служат…
— Тихо, Вацлав. Пожалуй, я бы не отказался немного перекусить… — Император дернул за веревочку, соединенную с колокольчиком на кухне. — И переодеться в новую одежду. Знаешь, короткие штаны в тон к тому плащу, который я недавно приказал украсить богатой вышивкой? Пошли за портным, который это сделал.
— Ваше величество… — слуга с кухни вбежал в галерею и низко поклонился.
— У меня сейчас настроение для чего-нибудь сладкого. Что-нибудь воздушное. Сладкие пироги.
— Потребуется время, ваше величество, чтобы их испечь.
— Тогда не мешкай. Что, ничего под рукой нет? Подогрейте яблоки, запеченные в тесте, оладьи с черникой, медовые пирожные, айву, прокипяченную в сахарно-розовой воде, варенье из фиалок и примул, медуниц и левкоев, любые засахаренные цветы и все, в чем есть мед.
