Я дал торжественное обещание исполнить в точности возложенное на меня поручение, после чего капитан Макалистер, пожелав мне спокойной ночи, слез со стены и вернулся в отведенное ему место.
В том году я не покидал юга Франции, проведя зиму в По. Только в мае следующего года вернулся я в Англию, обнаружив, что за время моего отсутствия накопилась масса вопросов, связанных с моей семьей, требующих немедленного разрешения. Только спустя год и пять месяцев после разговора с капитаном Макалистером у меня появилась возможность исполнить данное ему обещание. Я никогда не забывал о нем, просто был вынужден отложить до лучших времен. Собственные дела настолько поглотили меня, что выбраться на север не представлялось никакой возможности.
Однако, всему рано или поздно приходит конец. И вот, экспресс доставил меня в Эдинбург. Наверное, это самый лучший город на севере, насколько я могу судить. Прежде мне никогда не доводилось бывать здесь, даже проездом. Мне хотелось бы провести здесь пару дней, чтобы получше познакомиться с этими северными Афинами, осмотреть замок и побывать в Холируде. Но долг – превыше всего, и я отправился далее к месту своего назначения, отложив знакомство с Эдинбургом до того времени, когда буду свободен от данного мной обещания.
Я написал мистеру Фергюсу Макалистеру о своем желании повидаться с ним. Я не стал распространяться о том, чем было вызвано это желание, решив за лучше оставить это до личной встречи. Я просто указал в письме, что предметом разговора будет нечто, в значительной степени касающееся его семьи.
На станции ждала коляска, которая и доставила меня в родовое поместье Макалистеров.
Владелец принял меня весьма радушно, выказав себя приветливым хозяином.
Дом был большой и неудобный, находился не в лучшем состоянии, как я успел заметить, следуя за хозяином, требовал ремонта и ухода. Я был представлен его жене и пяти дочерям, – светловолосым, веснушчатым девушкам, нельзя сказать, чтобы красивым, но вполне симпатичным. Его старший сын служил в армии далеко от дома, а второй имел адвокатскую практику в Эдинбурге, так что ни одного из них я не видел.
После обеда, когда дамы оставили нас одних, я поведал ему услышанную мною историю, максимально подробно; он слушал внимательно, терпеливо, не перебивая.
– Да, – сказал он, когда я закончил свое повествование. – Я знаю, что относительно подлинности тела были сомнения. Но в случившихся тогда обстоятельствах было благоразумнее оставить все, как есть. Имелись непреодолимые трудности в расследовании и идентификации. Но ноги, они соответствовали полностью. И завтра же, надеюсь, я покажу вам в церкви очень красивую мемориальную доску на стене, содержащую имя и дату смерти моего двоюродного деда, а также хвалебные слова в его адрес, рядом с соответствующим текстом из Священного Писания.
– Но теперь, когда вам известны все факты, вы, конечно, предпримете все меры, чтобы переправить верхнюю половину капитана Макалистера в ваш семейный склеп?
– Я предвижу значительные трудности, которые могут возникнуть, – ответил он. – Власти города Байонны могут возражать против эксгумации останков, покоящихся в могиле, над которой установлено надгробие капитана О'Хулигэна. Они могут сказать, что совершенно разумно: «А что вы собираетесь, мистер Фергюс Макалистер, делать с частью тела капитана О'Хулигэна?» И мне нужно будет связываться с семьей этого погибшего ирландского офицера.
– Но ведь, – сказал я, – в данном случае, – случившейся чудовищной ошибкой, – все предельно ясно. Мне кажется, нет необходимости усложнять ситуацию, рассказывая властям о том, что у вас в склепе похоронена только половина вашего родственника, в то время как другая половина похоронена в могиле О'Хулигэна. Скажите им, что ваш пра-дядя завещал похоронить себя в семейном склепе в Auchimachie, что в результате недоразумения вам было доставлено тело капитана О'Хулигэна, а капитан Макалистер похоронен под его именем. Все просто, ясно, правдоподобно. А как избавиться от ног, когда останки прибудут сюда, решать вам.
Хозяин некоторое время молчал, потирал подбородок и рассматривал скатерть на столе перед собой.
