ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ТРЕХ ВОРОВ НА ЛИТЕРАТУРНОМ ПОПРИЩЕ
Когда кочевники достигли Эль Лолы, у них иссякли все песни, и перед ними во всем своем величии предстала миссия похищения Золотого Ларца. Величие этой миссии заключалось в том, что, с одной стороны, овладеть Золотым Ларцом — хранилищем (как доподлинно известно эфиопам) бесценных поэм — пытались многие; и до сих пор на Аравийском нагорье ходят слухи об этих дерзких смельчаках. А с другой стороны, чересчур угрюмо тянулись ночи у костра, не скрашенные новыми песнями.
Эта смелая идея однажды вечером была вынесена на совет племени хетов, у костра, мерцающего среди степей близ подножья Млуны. С незапамятных времен на земли хетов мимоходом забредали странники; и старейшины не на шутку встревожились, ибо странники давно уже не напевали ничего нового; меж тем вершина Млуны, утихшая после недавнего извержения, взирала на Подозрительные Земли, — безучастная к человеческой суете, равно как и к ночи, укрывшей степи. Вот там-то в степи, у известного подножия Млуны, в тот самый час, когда вечерняя звезда по-мышиному прокралась на небосклон, а в костре, в беспесенном безмолвии, расцветали одинокие огненные лилии — именно там кочевники и разработали сей безрассудный план, нареченный впоследствии Хождением за Золотым Ларцом.
В высшей степени мудро и предусмотрительно поступили старейшины, избрав в качестве исполнителя сего плана пресловутого Слита — того самого вора, имя которого (даже в наши времена, когда я все это пишу) вошло в учебные программы тысяч школ, ибо кто как не он похитил военный марш короля Весталии? А поскольку ларец с песнями обещал быть увесистым, и Слиту необходимы были сопровождающие, на эту роль идеально подошли Сиппи и Слорг — воры самые что ни на есть проворные среди всей братии нынешних торговцев антиквариатом.
На том и порешили, и на следующий день вскарабкались все трое на отроги Млуны и для начала — дабы не рисковать ночью в чащобах Подозрительных Земель — от души выспались среди ее снегов. И настало блистающее утро, и радостно защебетали птицы, но лес в низине, и пустошь за ним, и голые зловещие утесы — все таило в себе безмолвную угрозу.
Слит, будучи вором с двадцатилетним стажем, все больше помалкивал: только если кто-нибудь из спутников неосторожно осыпал камешки со склона или позже, в лесу — хрустел веткой, тогда Слит шикал на провинившегося, произнося каждый раз одно и то же: «Так не годится». Он понимал, что два дня пути — слишком малый срок, чтобы давать уроки мастерства, а посему все свои замечания оставил при себе и ни во что не вмешивался.
Со склона Млуны они спустились прямо в туман, а из тумана вышли в лес, кишащий хищниками, коим, как известно было всем троим, все, что двигалось, служило добычей — вне зависимости от того, рыбы это или люди. Здесь воры проявили себя как истинные идолопоклонники, выудив из карманов по заветному божку и испросив у них содействия живыми и невредимыми пересечь полный опасностей лес, и с этого момента уповали только лишь на тройную удачу, ибо коль скоро чудовище пожрет одного из них, оно непременно пожрет и всех остальных, а они полагали, что обратный вывод так же верен, то есть, уцелеет один — повезет и другим. Проявил ли один из божков или все трое бдительность и благосклонность, а может, по счастливой случайности удалось им миновать лес, не угодив в пасть отвратительным тварям, — кто знает? Одно бесспорно: ни посланцы бога, гнева которого они больше всего страшились, ни ярость богов местного значения не обрушились на троих путешественников. А посему посчастливилось им добраться до Грохочущей Трясины — самого сердца Подозрительных Земель, чьи волнующиеся холмы были подобны на миг застывшим волнам бурного моря или замершему потоку землетрясения. Перед их изумленным взором раскинулись лесистые громады, по которым непостижимым образом пробегали мягкие волны, и они едва заставили себя отвести взгляд от этого зрелища — и то только потому, что в висках пульсировало: «Что если… если… если?». И, справившись с оцепенением, они потихоньку двинулись дальше и тут же увидали безобидное крошечное существо, полуколдуна-полугнома, пронзительно и удовлетворенно пищавшего на окраине мира. И они прокрались мимо него, стараясь не привлекать внимания, ибо любопытство этого существа стало притчей во языцех, к тому же, невзирая на безобидную наружность, этот гном совершенно не умеет хранить секретов; а вдобавок им более чем не понравилось, что он обнюхивает чьи-то побелевшие кости, но самим себе они в этом не признались, ибо искателям приключений негоже обращать внимание на тех, кому могут достаться их кости. Как бы то ни было, они потихоньку удалились от крошечного существа и немедленно наткнулись на засохшее дерево — а это означало, что они приблизились к тому самом месту, где проходит Мировая Трещина и перекинут мост от Плохого к Худшему, а чуть поодаль возвышается вырубленный в скале дом Владельца Ларца.
