— Ессеи, как я уже сказал, мало чем напоминали раннюю христианскую общину — разве что пацифизмом, общностью имущества, да категорическим неприятием рабства. В остальном же это был чистой воды иудаизм, только усиленный почти до аскетизма в том, что касалось соблюдения субботы, ритуальной чистоты и регулярности молитвы. Но ничего лучшего под рукой у христианских историков, увы, так и не нашлось, а потому поневоле приходилось довольствоваться этими недоделанными ессеями. Не бог весть что, но лучше, чем ничего. Так вот и жили — не тужили век за веком, пока не грянула шестьдесят лет назад, в конце сороковых годов, кумранская гроза.
— Осенью 47-го года бедуины местного племени таамире принесли на продажу двум бейт-лехемским антикварам кожаные свитки, найденные в пещере над Кумраном. С этого момента начинается полудетективная история, детали которой не столь важны: поиски новых пещер, новых свитков, восстановление текстов по обрывкам кожи, пергамента и папируса, соревнование археологов с бедуинами — кто раньше найдет… и все это на фоне войны арабов со свежепровозглашенным государством Израиль. Короче, сам черт ногу сломит. Всего над Кумраном обнаружили одиннадцать пещер с сотнями свитков, которые немедленно разбрелись по разным хранилищам и опубликованы по сей день лишь частично. Тексты датированы, начиная с третьего века до нового летоисчисления и по 68-ой год. Откуда такая точность во второй дате? — Оттуда, что именно в 68-ом году христианского календаря Кумран был стерт с лица земли римскими карателями. Таким образом, последние свитки попадают в аккурат на недостающий период истории христианства, причем спрятаны они именно в тех местах, рядом с которыми, по свидетельству современников, жили ессеи! Ну как тут было не обрадоваться?
— Впрочем, большинство текстов представляли собой копии известных книг иудейского Танаха или апокрифов, не вошедших впоследствии в канон. Но были и другие, небиблейские. Например, устав общины, комментарии кумранитов к священным текстам, обрывки так называемого Дамасского документа, который уже за полвека до кумранских находок единогласно относили к раннехристианской сирийской общине, а также странное сочинение, описывающее финальную эсхатологическую схватку добра со злом, войну «сынов света» с «сынами тьмы». Они-то и принесли искателям главную радость.
Понимаете, во всех предшествующих разговорах о ессеях отсутствовала главная фигура, которая позволила бы придать им действительно христианский оттенок. Какая?
— Сам Иисус Христос? — предположил Сева.
— Конечно! Сам Иисус Христос! Подумайте — ну какое же христианство может обойтись без Христа? Как-то странно даже… И вот представьте себе, что в кумранских текстах обнаруживается нечто похожее, некий Учитель праведности, духовный вождь и наставник, невинная жертва зла, погибший в прошлом, но предназначенный к воскрешению в будущем. Это же ровно то, что надо! Кто ищет, тот всегда найдет! Если теперь отождествить кумранитов с уже известными ессеями, а Учителя — с Христом, то можно считать, что недостающие детали головоломки найдены, а общая картина успешно восполнена! Стоит ли удивляться тому, что такое отождествление немедленно произошло?
— Север Мертвого моря, то есть, район Кумрана, находился тогда под контролем Иордании. Ключевые фигуры имели самое непосредственное отношение к христианству. Например, руководитель раскопок, Ролан де Во был не столько ученым-археологом, сколько доминиканским монахом, преподавателем религиозной истории и экзегезы. Посредник по имени Кандо, скупавший рукописи у бедуинов, состоял деятельным членом местной общины несториан. Несторианский митрополит Афанасий собрал у себя в монастыре святого Марка изрядное количество документов, а затем переправил несколько свитков на продажу в Нью-Йорк. Рекламное объявление, которое он поместил в газете, гласило: «Этих свитков касался сам Иисус!»
— Поймите, я не обвиняю этих людей в мошенничестве… во всяком случае, не всех… просто им очень, очень хотелось найти своего Христа. Трудно ли в такой ситуации принять желаемое за действительное?
