– А вот как же так, – спросил Шульгин, лежа на надувном матрасе, – все пишут, что землеподобные планеты – большая редкость, а может, их и вообще не бывает, а мы с первого раза – и так здорово попали? И природа, и климат, и стройматериалы под рукой, и пресная вода… После острова Линкольна – лучшее место для самых капризных Робинзонов.
– Ну и поинтересуйся, какой информацией пользовались авторы тех теорий, – насмешливо ответил Левашов с превосходством практика.
Воронцов встал, с хрустом потянулся и небрежно, ни к кому специально не обращаясь, изрек:
– Или вот еще вопросик того же плана – почему это по железной дороге, куда ни езжай, всегда приедешь на станцию, и как правило – с буфетом?
Друзья переглянулись несколько даже ошарашенно. Вот вам и капитан. Такой поворот сюжета в голову никому еще не приходил. Задумались и долго молчали.
Однако существовала проблема, которая не позволяла слишком уж отвлекаться на теоретические вопросы.
Никто не забыл про зловещие царапины на дереве. Вокруг простиралась территория не просто безлюдная и экзотически прекрасная. В ней существовала своя жизнь, и, скорее всего, достаточно высокоорганизованная. Простая логика подсказывала, что если флора столь напоминает земную, то и фауна должна быть примерно на таком же уровне, а это значит – и саблезубые тигры, и пещерные медведи, и что-то вроде волков плюс любое количество неизвестных, но наверняка агрессивных форм.
И, значит, располагаться на ночевку под защитой одного только палаточного нейлона было бы по меньшей мере опрометчиво.
Пришлось заняться фортификацией.
День на планете продолжался дольше, чем на Западе. По расчетам Воронцова, часов двадцать. И большая часть из них уже прошла. Светило ощутимо склонялось к закату.
Поэтому первым делом Дмитрий потребовал у Левашова десять коробок со спиралями Бруно. Это очень удобная штука. И к тому же забавная. Дергаешь рычаг на боку огромной зеленой кастрюли, и из нее с веселым звоном вылетает десятикилометровая колючая пружина. Не пройти через такое заграждение и не проехать, разве только на танке. А зверей любых видов такое препятствие отпугнет, кроме всего, запахом металла, солидола и нитрокраски.
Основание мыса в самом узком месте имело всего метров шестьдесят в ширину и отделялось от большой поляны естественным эскарпом почти в два человеческих роста с проходом-водомоиной посередине. Вокруг этих природой созданных ворот Воронцов и развернул работы.
Перекрыв подходы с поля трехслойным колючим валом, он внимательно обследовал береговую черту и, только убедившись, что с этой стороны угроза маловероятна, крутые каменистые откосы доступны разве что подготовленным альпинистам, успокоился и объявил перекур.
– В перспективе нужно будет оборудовать стационарное проволочное заграждение метров на сто дальше, а здесь неплохо соорудить частокол. Леса хватит. А то ведь мы здесь как на ладони. Неприятно…
– Замок надо строить, чего уж там, – с легкой иронией сказал Новиков.
– Замок не замок, а какой-никакой дом строить придется, – неожиданно серьезно возразил ему Шульгин. – Не в палатках же жить.
– Дом – не проблема, – сказал Левашов. – В заграничных каталогах какой угодно коттедж найти можно.
– Не то, – покрутил головой Воронцов. – Тут посолиднее надо, блокгауз такой бревенчатый или вообще терем в древнерусском духе… – Он обвел рукой вокруг. – Пейзаж требует…
– Не потянем мы… – Казалось, что Новикову просто нравится спорить с Воронцовым. Похоже, что опасения Левашова насчет соперничества двух лидеров начали сбываться.
– Артель плотников из семи человек ставила двухэтажный терем дней за десять.
– Так то же были плотники, а мы… Тут на заготовку материала полгода уйдет.
Неожиданно в разговор вступил Левашов:
– Бросьте вы зря спорить. Есть у меня идея. Главное – хорошо все продумать и спланировать, а за постройкой дело не станет. Только на сегодня, я думаю, забот хватит. Давай, Сашка, принимайся за праздничный ужин, а я еще одно дело сделаю – и все.
Он поднялся и ушел к своей установке, а минут через двадцать вернулся, неся перед собой сверкающий лист, точнее – даже плиту бериллиевой бронзы, на которой неизвестным способом была учинена каллиграфическая надпись: «Планета Валгалла. Открыта 23 августа 1984 года экспедицией в составе…» – и ниже имена и фамилии в столбик. Под волнистой чертой этот же текст повторен на английском. Но буквами поменьше.
