Но в чем смысл жизни валгалльцев, оставалось для землян непонятным. Большую часть времени они проводили в беседах с экспертами. Шульгин с военными инженерами занимался дирижаблями – единственной, пожалуй, отраслью, в которой землянину разобраться не представляло труда и где он мог внести эффективные рацпредложения. Новиков безуспешно пытался понять способ производства, производственные отношения и систему государственной надстройки. Попутно изучал искусства: музыку и танцы. Художественной литературы здесь не существовало, живопись имела лишь прикладной характер и применялась при украшении помещений орнаментами и цветными пятнами, почему и не заинтересовала Берестина. Алексей, подружившись (так, по крайней мере, ему казалось) с ранхаги Разафитриму, высокопоставленным генералом, остро полюбившим виски «ВАТ-69», пытался понять суть и смысл войны, и самое главное – что же собой представляет враг. Ведь с точки зрения земного офицера невозможно представить что-нибудь более дикое, чем трехсотлетняя война неизвестно с кем, за что и почему.
Но как и Сехмет, генерал не знал о противнике практически ничего. Враг начал продвижение со стороны моря, использует большие железные машины, внутрь захваченной им территории проникнуть невозможно ни по земле, ни по воздуху; в плен противник не сдается, живьем его никто никогда не видел, что ему нужно – неизвестно. Когда Берестин рассказал о поле смерти, обнаруженном Левашовым, ранхаги очень заинтересовался. Оказывается, лет пять назад большой отряд войск из соседнего вассального города отправился на рекогносцировку вдоль большой реки и исчез бесследно.
– Нет, это черт знает что у вас делается! – вышел из себя Берестин. – Исчезла целая дивизия, и никто за пять лет не поинтересовался, что с ней и как!
Разафитриму тонко улыбнулся.
– Почтенный Алексей не понимает… Если бесследно пропала такая мощная группа войск, то посылать туда же меньшую силу бессмысленно, а большую – опасно. Вдруг и ее постигнет та же участь?
– Теперь я одно понимаю – вы эту войну проигрываете. Это точно. Где вас учат? Вы знаете, что такое разведка? Войсковая, стратегическая, агентурная?
– Если любезный амбинантасиндрану Алексей не откажется рассказать, я буду знать.
Берестин непереводимо выругался. Начинать здесь, похоже, надо с нуля. Оказалось, однако, что начинать уже поздно.
Началось очередное наступление врага. И отличалось оно невиданным ранее размахом. «Ракообразные» ввели в дело раза в три больше боевых машин, чем когда-либо.
– Мы отступаем и несем большие потери. Если не удержим перевал, будет очень плохо, – сообщил Сехмет.
– Далеко ли до перевала? – спросил Берестин.
– По-вашему – километров пятьдесят…
Пришлось собрать военный совет.
– Надо выйти на «леопарде» к линии фронта и посмотреть самим, что почем, – предложил Шульгин.
– Посмотришь, а дальше? – спросил Новиков.
– А дальше видно будет.
– Стратег, – с подчеркнутым уважением произнес Берестин.
– Ну а что же – здесь сидеть и ждать, когда наших друзей на фонарях вешать начнут? Глядишь, и сами сбежать не успеем…
– Есть резон, – согласился Берестин. – Только сначала я со своим генералитетом переговорю. Может, у них на сей счет какие-нибудь табу есть или иные точки зрения.
– Переговори, – кивнул Новиков. – Но я бы предпочел не ввязываться.
– Не понимаю тебя, князь, – возмутился Шульгин. – Ты ли это, непреклонный борец с пришельцами?
– В том-то и беда. Мы ведь уже и так… – Новиков, не закончив, махнул рукой.
– Не бойся, ничего не случится. Меня утешает мысль, что если таких вояк, как наши друзья, за триста лет и не разгромили окончательно, то раки тоже герои не из первых. И мы будем очень осторожны…
Медленно перематывая сверкающие ленты гусениц, словно на цыпочках, если так можно выразиться о пятидесятитонном танке с пушкой как телеграфный столб, «леопард» выполз на гребень холмистой гряды.
Сражение отсюда выглядело совсем не страшным, даже красивым, как на ящике с песком во время штабных игр.
С юга наползала бесконечная, от горизонта до горизонта, цепь вражеских бронеходов, а сверху их атаковали дирижабли, торопливо и, похоже, неприцельно сбрасывая свои термитные бомбы. Несколько коробок горело, разбрасывая искристое, как бенгальский огонь, пламя.
