Любовь та же стихия. Не старайтесь ее удержать! Она этого не прощает. Не упрекайте ее! Она глуха слезам. Она, как боги, не знает жалости. И кто скажет? Быть может, завтра смех ее зазвенит опять под вашим окном и затопит вашу душу золотой волной радости?
Шлите ей вслед одни благословения! Научитесь слепо повиноваться ее зову! И не все ли равно, кто принесет вам нынче эту божественную радость? Кто подаст вам эту опьяняющую чашу? Пейте ее до дна! И не бойтесь, что иссякнет радость! Она кругом. Она в мире. Она бессмертна…
…Вот вы сидите в долине, в мрачной долине скорби, и тихонько звените вашими цепями. Они заржавели от ваших слез и крови. Они впились в ваше тело. Но вы полюбили ваше рабство. И со слезами нежности целуете вы ваши цепи.
Вы слышали сказки. Сверкающие сказки о счастливой Элладе. Люди жили, смеялись, не стыдясь наготы, слагая гимны природе. Златокудрой Афродите воздвигали храмы.
Вы слышали другие сказки о вдохновенном веке Боккаччо и Рафаэля. Люди были дерзки. Смели жить. Смели любить.
И счастливый век маркизов и пастушек сохранял для вас сладостные легенды о любви, легкой, как кружево, беспечной и смеющейся, как пятна солнца на дорожке сада. Но не забывайте, что эти женщины умели также умирать на эшафоте.
Где все это?
Тяжелые сны оставит в наследство грядущим поколениям романтический, насыщенный любовью XIX век. Вместо златокудрой Афродиты он воздвиг храм Молоху-Любви. И кровавыми жертвами стремился умилостивить ненасытное божество. Муки ревности, слезы обманутых, страдания отвергнутых, проклятия измене — вот современные песни любви. Похоронные гимны над телами самоубийц.
Гибли силы. Гибли души.
За что?
И жизнь многоликая, многозвучная, со всеми сокровищами неизведанного прошла мимо вас.
Знали ли вы упоение творчеством? Восторги борьбы? Сладость труда? Радость достижения? Что дали вы миру, женщины? Так мало, так бесконечно мало своего! А разве вам нечего сказать? Разве нет у вас богатой, сложной, таинственной души?
Не было ли для вас, то, что вы называете счастьем, зловещей трясиной, где гибли все возможности?
Но скажите: быть может, у вас бывали мгновения неясного предчувствия, как это бывает в драме, — что все это только кошмар? А впереди день и освобождение? Не казалось ли вам иногда, что из мира исчезнут слезы и проклятия, как уходят ночные тени? Если да, то трижды счастливы вы! Потому что вы стоите уже у порога.
Встаньте теперь! Идите за мною!
Из мрачной долины, тесно сжатой неприступными горами, за которыми сияет солнце, неведомое вам, я поведу вас на высокую башню.
Идти трудно. Вы колеблетесь? Вы дрожите? Пусть! Нет другого пути к свободе.
Вы видите эту дверь? Запретную. Таинственную, Волшебными ключами я отворяю ее. Входите. Не бойтесь!.. Дышите всей грудью! Смейтесь солнцу!.. Я развернул пред вами бескрайность горизонта. Солнце, воздух, золотые дали — я дарю их вам! Все это ваше!
Теперь оглянитесь… Какой простор!.. Это жизнь зовет вас на работу для нового. На работу для общего.
Где ваши цепи? Где ваши муки? Все, что обесценивало личность? Что испепеляло душу? Глядите вниз, на отжитое и выстраданное… Как мелки и бледны с этой высоты все ваши вчерашние печали! Погасли миражи… Растаяли призраки! Радуйтесь!
А любовь?
О, она придет! Не раз на пути вашем вы ее встретите. В светлых одеждах, не запятнанных ни слезами, ни кровью, предстанет она перед вами. С ясным челом. С горделиво сомкнутыми устами. Тише… Не спугните ее! Ни клятв, ни договоров, ни вопросов… Вот она — ваше вдохновение! Ваш отдых. Ваша награда. Берите ее, смеясь и радуясь, как дети, не ведающие греха! И с улыбкой благодарности идите дальше, куда зовет жизнь каждого из вас.
Помните одно: Нельзя остановиться! Не надо глядеть назад!
Привет вам, новые женщины!
Вам, дерзнувшие!
Вам, свергнувшие иго любви!..»
