Ключи от замка Грааля - страница 45
Приведенный выше отрывок позволяет нам увидеть ближайших родственников Артура и знакомит нас с персонажами, играющими существенную роль в легенде, а также упоминает об Инис Аваллах, известный в последующих романах как Остров Авалон. Гвалхмаи и Медрауд более известны как рыцарь Круглого Стола Гавейн и Медрод или Мордред, нанесший Артуру смертельное ранение в битве при Камлане. Насколько нам известно, три дочери в легенде не упоминаются. Brut и Валлийское жизнеописание Артураутверждают, что у Утера и Эйгир был еще один ребенок, дочь по имени Анна. Поскольку в BrutfiiHuy называют матерью Медрода и Гавейна, похоже, что ее путают с Гвиар, которую другие валлийские источники называют матерью обоих персонажей. Подобное слияние двух действующих лиц нельзя назвать редким, особенно в случае наличия общей матери.
Ранние годы жизни Артура
После брачного пира Утера и Эйгир, Мерлин (Мирдцин) приблизился к королю и попросил плату за то, что изменил его внешность так, что тот сумел войти в замок Диндагол и провести ночь с Эйгир. Мерлин также открыл Утеру, что его наследник не будет признан в Инис Придейн, потому что был зачат вне брака, и потому лучше всего будет скрывать этот факт. Еще Мерлин попросил, чтобы младенца, как только он родится, отдали ему, он мог отыскать ему приемных родителей, способных вырастить его как собственное дитя. Утер передал разговор Эйгир, та согласилась, и после рождения ребенка вестник доставил его ко двору Кинира Варвога и передал ему письма Утера и Мерлина с объяснением ситуации. Кинир взял дитя, нарек ему при крещении имя Артур и воспитывал до 14-летнего возраста.
Кинир Варвог, известный в поздних романах как сэр Гектор, также называется в Мабиногионе отцом Каи (Cai), которого те же романы называют сэром Кеем (Кау)>12. Во всей валлийской литературе Каи изображен как ближайший товарищ Артура, что неудивительно, учитывая их названное родство. Отец Каи Кинир являлся владыкой Пенллина, области, окружающей Ллин Тегид (озеро Бала) возле города Бала в Северном Уэльсе. Рядом с деревней Ллартиухллин (Llartuwchllyn), находящейся в южной оконечности Ллин Тегид и окружененой лесами и высокими вершинами гор Аран находятся остатки римского укрепления, называющегося Каэр Каи (крепость Каи), которая в прошедшие времена также именовалась Каэр Кинир (крепость Кинира)>13. В этом прекрасном районе Северного Уэльса у истоков реки Ди — которую валлийцы с незапамятных времен называют Дивирдви (Dyfyrdwy, Воды Богини) и считают священной — Артур провел первые четырнадцать лет своей жизни. Ландшафт этот в сжатой форме описал Эдмунд Спенсер в своем самом знаменитом произведении, Царица Фей (1590), где он писал о детстве Артура, называя Кинира Тимоном:
Unto old Timon he me brought bylive Old Timon, who in youthly years hath been In warlike feats th’ expertest man alive, And is the wisest now on earth I ween: His dwelling is low in a valley green Under the foot of Rauran [Aran] mossy hoar From whence from river Dee, as silver clean, His tumbling billows rolls with gentle roar; There all my days he trained me up in virtous lore>14.
Смерть Утера Пендрагона
Вскоре после женитьбы на Эйгир Утер заболел, а люди, которых он оставил охранять Окту и Оссу в Ллундайне (Лудлоу), заключили сделку с саксами; отпустив узников, они вместе с ними направились в Германию (Germania) — читай в Англию (Anglia). Такой поворот событий немало разгневал Утера, полагавшего, что саксы могут вернуться из своей Германии с войском и вновь попробуют нанести поражение бриттам. Он не ошибся.
Саксы вторглись в Альбану, и Утер приказал Ллеу ап Кинварху (Cynfarch) (Лоту), своему зятю, выйти навстречу им с войском. Последовало несколько сражений, причем в некоторых побеждали саксы, а в других бритты, и отсутствие успеха в войне со старыми врагами тревожило Утера, не привыкшего уступать им. Чтобы дать войску пример, Утер приказал сделать себе носилки, и его вынесли на поле перед ратью пред Динас Веролам (крепостью Веролам) в порядке вызова саксам. Саксы уже захватили Динас Веролам, и услышав о том, что Утер едва жив и находится перед ними на носилках, они раскрыли городские ворота в знак «пренебрежения и презрения к Утеру и его войску»
