Как только Дункан перестал целовать ее, Элайна открыла глаза. О Господи! Да она сидит у Дункана на коленях совсем голая! Платье куда-то делось, сорочка болтается на поясе… Что же происходит? Нужно немедленно встать! Но не успела Элайна опомниться, как Дункан втянул в рот ее сосок, и она, застонав от удовольствия, отдалась сладостным ощущениям.
Содрогаясь всем телом и постанывая, Элайна обхватила руками голову Дункана и прижалась к нему еще теснее. Когда его рука проникла под нижнюю сорочку, скользнула по ноге и добралась до ремня, Элайна выгнула спину и заерзала. Но едва Дункан сунул под ремень палец, она замерла и откинула голову.
Дункан поспешно запечатал ей рот поцелуем, предотвращая возможные возражения, и продолжил свое восхитительное путешествие. Ощутив предательскую влажность, он удовлетворенно хмыкнул и постарался сделать так, чтобы Элайна испытала еще большее наслаждение от его прикосновений.
Тело Элайны словно одеревенело. Ноги невольно стиснули руку Дункана. Соски затвердели от желания. Она хотела, чтобы муж прекратил свою сладостную пытку, но если бы он это сделал, умерла бы. Застонав, Элайна уткнулась лицом ему в шею и поспешно отстранилась: в нос ударил неприятный запах.
— Милая… — прошептал Дункан, игриво куснув Элайне мочку уха, и затухавшее желание пробудилось вновь. Элайна прерывисто застонала.
Поняв, что она не слышит его, Дункан снова прошептал:
— Милая…
— М-м-м… — выдохнула Элайна.
— Я хочу доставить тебе удовольствие, моя радость, — промолвил Дункан.
— Удовольствие?
— Да. Но для этого мне нужен ключ. — Слегка откинувшись назад, он взглянул на жену и нахмурился: страсть, которая только что затуманивала ее глаза, исчезла.
— Я не… — начала Элайна, но Дункан снова закрыл ей рот поцелуем.
Черт возьми! Нужно действовать не спеша, осторожно, а он несется, как на пожар. И Дункан вложил в поцелуй всю страсть, на какую был способен. Элайна замерла в его объятиях, не отвечая на поцелуй, но и не отталкивая мужа, и он понял: одно неверное движение — и ему уже не удастся возродить в ней желание.
Дункан решил рискнуть. Оторвавшись от губ Элайны, он быстро уложил ее на кровать, а сам улегся сверху и, вновь прильнув к ее губам, раздвинул ей ноги.
Элайна попыталась сопротивляться, однако обжигающие поцелуи мужа, прикосновение его груди к ее обнаженному телу завораживали ее. Оторвавшись от губ жены, Дункан начал покрывать поцелуями ее шею. Добравшись до груди, он игриво коснулся губами упругого соска. Элайна глухо застонала, и Дункан продолжил свою сладкую пытку, скользя губами по ее животу.
Закатав нижнюю сорочку, он обхватил Элайну за ягодицы, и его губы переместились к талии жены.
— Нет!.. О!.. — ахнула Элайна, извиваясь в руках мужа, и разочарованно вздохнула, когда Дункан прекратил свои ласки. Но он сделал это только для того, чтобы начать новую атаку. Элайна застонала и выгнулась дугой, когда Дункан стал поглаживать ее бедра и осыпать поцелуями. Сердце Элайны стучало так неистово, что она боялась умереть. Когда же Дункан сунул палец за ремень, Элайна уже не сомневалась, что так оно и будет.
Обхватив его голову руками, она уперлась пятками в кровать и инстинктивно подалась вперед, ибо смутно догадывалась, что именно так полнее всего испытает наслаждение. Безудержно отдавшись ласкам Дункана, Элайна не заметила, как он отстранился от нее.
Она очнулась, когда он снова прильнул к ее губам, и язык его скользнул ей в рот, вызвав вихрь наслаждения.
— Тебе приятно, милая? — спросил Дункан. Элайна энергично закивала.
— Мне тоже. — Он вздохнул. — А было бы еще приятнее, если бы я помог тебе достичь удовлетворения.
— Удовлетворения? — как во сне прошептала Элайна.
— Да. Твое тело тянется к нему. Чувствуешь? Тянется к нему, как цветок к солнцу.
— Да, — прошептала Элайна, но в этот момент Дункан сунул под ремень еще один палец. — Я хочу… Пожалуйста…
— Не смогу.
— Не сможешь? — разочарованно протянула Элайна.
— Да, милая. Без ключа не смогу.
— Но…
— Мне очень жаль, радость моя, но я не смогу, если ты не дашь мне ключ.
— Ключ? — прерывисто прошептала Элайна, снедаемая желанием.
