— Коль скоро ты был призван и стал одним из моих солдат, я понял, что ограничен в тех мерах, которые могу принять против тебя, — продолжал Сэр Четверг. Он мерил шагами комнату, но не сводил глаз с Артура. — Но затем мне пришло в голову, что и ты теперь также ограничен в мерах, которые можешь принять, чтобы освободить Волеизъявление и предъявить права на Четвертый Ключ. Видишь ли, Артур, мы оказались в странном положении.
Я солдат. Хотя я и повелеваю Славной Армией Дома, я не верховный главнокомандующий. Зодчая имела это звание, а после ее исчезновения меня убедили, что Лорд Воскресенье обладает достаточной властью, чтобы занять ее место, и Превосходная Суббота может выступать в качестве его полномочного представителя. Суббота передала мне приказ Воскресенья взять часть Волеизъявления и спрятать ее, а также принять стражу над Ключом. Как всегда, я повиновался приказу. И буду повиноваться, пока не поступит иной приказ от Лорда Воскресенье или его полномочного представителя.
Он прервался и снял со стены заводной топор. Артур напрягся, готовый схватить любое оружие и обороняться, но Сэр Четверг не собирался нападать. Он принялся сгибать и разгибать рукоять топора, словно она и не была изготовлена из гравитационно уплотненной стали. Часовой механизм топора протестующее скрежетал, шестеренки внутри рукояти гнулись, и вращающееся колесико на конце остановилось, обдав руки Сэра Четверга дымом.
— Я выполняю этот приказ уже десять тысяч лет, — проговорил Сэр Четверг сквозь стиснутые зубы. — А Волеизъявление постоянно пытается сбежать, протестует, строит планы, и мне нет… нет покоя!
Топор разлетелся на части, пружины запрыгали по комнате. Артур инстинктивно уклонился, но тут же снова выпрямился по стойке смирно.
— Я не могу отдохнуть, иначе Волеизъявление освободится. Это сделало меня слегка раздражительным. Но приказы есть приказы. Так что, лейтенант, я не собираюсь освобождать Волеизъявление и не намерен отдавать тебе Ключ, пока не получу прямого приказа сделать это. Что, учитывая недостаток коммуникаций с Верхним Домом, выглядит чрезвычайно маловероятным.
Сэр Четверг отряхнул с рук металлические крошки и наклонился к Артуру.
— Ты можешь строить планы, Артур, надеяться освободить Волеизъявление самостоятельно. Но ты здесь не Артур Пенхалигон, Хозяин Нижнего Дома, Дальних Пределов и Пограничного Моря. Ты младший офицер моей армии, и я приказываю тебе не делать ничего, чтобы освободить Волеизъявление. Понятно?
— Да, сэр.
— Неповиновение приказу на активной службе расценивается как бунт. Который карается смертью. Это понятно?
— Да, сэр!
— Тогда тема исчерпана, по крайней мере до конца срока твоего призыва, — уголок рта Сэра Четверга искривился, что должно было изображать улыбку. — Многое может случиться за девяносто девять лет, мистер… Зелень.
— Да, сэр! — согласился Артур, но про себя подумал: куда вероятнее, что это случится в ближайшие двадцать четыре часа. Ты намерен сделать так, чтобы я погиб в этой самоубийственной миссии.
— Присоединяйся к остальным и готовься к атаке. Мы вступим на Невероятную Лестницу через восемнадцать минут. Свободен!
Артур отдал честь и повернулся на каблуке. Но в этот самый момент он услышал в своей голове отдаленный голос. Слабый, но отчетливый, и с хорошо узнаваемыми интонациями. Все части Волеизъявления отличались безумной сосредоточенностью, даже в мысленной речи.
Артур, я здесь, меня связывает Ключ. Я могу освободиться, если внимание и сила Сэра Четверга будут серьезно отвлечены.
Артур не подал вида, что что-то услышал. Он продолжал шагать, но в его голове вихрем закрутились планы, страхи и мнения, и разум то и дело бросал, подбирал и отбрасывал их.
Чтобы слышать, что было сказано, и говорить с его разумом, Волеизъявление должно было находиться в той же комнате, что и Сэр Четверг. Оно связано Ключом, значит, он тоже где-то здесь. Но Сэр Четверг не носил никакого видимого оружия. Только форму рядового, да и то без патронташа или байонетной лягухи.
Хотя есть еще и бляха, подумал Артур. Странная, слишком большая бляха на берете. А на ней меч со змеей, обвившейся вокруг рукояти…
