— Ну хорошо, хорошо, — сдался Артур.
Он положил енмного мыла в мисочку и взбил венчиком, как делал Фред. Затем, опять же как он, наляпал пены на лицо и побрился тупой стороной бритвы. Это было совершенно бессмысленное занятие — нанести пену, а затем соскоблить ее. Пока Артур скоблил, моргал и морщился, он обдумывал, что делать дальше.
— Давай не вернемся назад, — предложил он, когда они перешли к мытью шеи и подмышек. — Останемся здесь.
— Здесь? — пискнул Фред. Ему явно было не по себе от мысли. — Я даже не знаю, существует ли это место вообще после утренней помывки. Страннопуть закрывается, и…
— Если мы останемся возле тазиков, ничего не случится. Они же реальны для нас, а значит, где-то находятся.
— Но это же будет самоволка, — пробормотал Фред. — Мы не явимся на утреннее построение. Помывочные Надзиратели придут нас искать.
— Если страннопуть закроется до завтрашнего утра, они нас не найдут, верно? Они вообще надолго обычно являются?
— Просто приходят, промывают и уходят. Не тратят больше времени, чем нужно, чтобы обработать всех здешних детей Дудочника.
— Значит, ждем здесь и возвращаемся завтра утром, — решил Артур. — Принимаем наказание и продолжаем службу.
— Ничего подобного вы не сделаете, — сказала женщина, которая как раз заканчивала собирать принадлежности рядом с ними. Артур смутно припомнил, что она из одного с ними взвода. Флоримель — та, которой Фред советовал беречься. — Вы явитесь, как положено.
— И не подумаем, — воспротивился Фред. Его отчаяние бесследно испарилось. Похоже, чтобы его вдохновить, достаточно было, чтобы кто-то вроде Флоримель запретил ему это делать.
— Я приказываю вам возвращаться в казарму!
— Кто тебя поставил здесь первой леди, болтушка? — съязвил Фред. — Ты новобранец, как и мы. Мы делаем, что хотим, а ты держи рот на замке.
— Я о вас доложу, — пригрозила Флоримель, выпрямляясь во весь свой рост.
— Нет, — строго сказал Артур. — Ты не произнесешь ни слова.
Несмотря на высоту Флоримель, на секунду Артур показался выше, а его волосы взметнулись, словно подхваченные взмахом незримых крыльев. В осанке и голосе Артура промелькнуло что-то от Первоначальствующей Госпожи, всего на мгновение. Затем он снова стал прежним мальчиком, но Флоримель потупила глаза и попятилась.
— Да, сэр. Как пожелаете сэр.
Она попыталась отдать честь, неловко повернулась направо и строевым шагом отправилась назад, сквозь одетых в зеленое пограничников, которые тоже уходили, но в противоположном направлении.
— Ты как это сделал? — спросил Фред, открыв рот. — Я думал, она нас точно заложит. Уж она-то…
Он осекся, когда луна над их головами внезапно дернулась в сторону горизонта. В тот же момент на востоке появилось розовое свечение. Артур повернулся в ту сторону. Он не видел солнца, но свечение говорило о приближающемся рассвете.
Повинуясь этому ясному знаку, оставшиеся солдаты торопливо разошлись в разные стороны и исчезли, видимо, проходя через свои страннопути в разные места Великого Лабиринта. Несколько минут спустя Артур и Фред остались одни в просторном пустом пространстве ванной комнаты, окруженные только зеркалами и тазиками, стоящими во всех направлениях. В зеркалах уже отражалась заря.
— Надеюсь, это была хорошая идея, — проговорил Артур.
— И я тоже надеюсь, — Фреда передернуло.
Он дернулся снова, когда несколько ближайших зеркал растаяли, словно растворившись в солнечном свете. Фред попятился к своему тазику. Артур поймал себя на том, что тоже неосознанно отступил назад, чтобы чувствовать твердый фаянс.
По мере того, как восходящее солнце превращалось в отчетливо различимый диск над горизонтом, тазики и зеркала совсем исчезли. Артур и Фред сдвигались все ближе друг к другу и в конце концов встали плечом к плечу. Они уже ничего не видели вокруг себя, кроме солнечного света, но их собственные тазики оставались на месте, а зеркала сияли.
— Может, все и обойдется, — прошептал Фред.
— Может…
И в этот момент все вокруг почернело. Лишь на мгновение. Артур и Фред моргнули и обнаружили, что, хотя они по-прежнему стоят плечом к плечу, но уже не возле тазика и не в сиянии солнца.
