Женщина, онемев, уставилась на меня. Руки у нее тряслись. Я прыгнул к столу и нажал на кнопку выключателя на подставке. Стало темно. Лишь из коридора, сквозь матовое стекло, проникал тусклый свет. Женщина испустила короткий и пронзительный визг и метнулась вокруг стола. Я поймал ее, и между нами произошла короткая борьба. Она вырывалась, я зажал ей рот ладонью как раз в тот момент, когда ее бормотание готово было перейти в крик. Зубами она вцепилась мне в палец. Было больно, но я терпел и только прислушивался к звукам, доносившимся из коридора.
Мимо двери глухо простучали шаги, и за стеклом промелькнули расплывчатые тени. Шаги удалились и замерли, но я по-прежнему не выпускал женщину. Она отпустила мой палец, совершенно обмякла и затихла. Я испугался, не потеряла ли она сознание. Потом она опять задергалась и снова впилась зубами в мой палец. Я ждал, продолжая удерживать ее. Единственным звуком было ее приглушенное дыхание. Очевидно, думал я, Хемилтон и его подручный проследили меня до Грейт Лейкс Билдинг, но не имели понятия о моей цели. Иначе они хотя бы подергали дверь Хьюинга. Женщина опять рванулась, и я едва не упустил ее.
Она была высокая, с крепким и сильным телом. Запах духов казался знакомым, и я мимолетно подумал о разбитых флаконах в спальне миссис Бэйн. Женщина опять сжала зубами мой палец, издавая сдавленные звуки.
Я шепнул ей в самое ухо:
— Я вам ничего не сделаю. Пожалуйста, отпустите мой палец.
Она заметалась и укусила сильнее. Я подумывал о том, чтобы оглушить или придушить ее, лишь бы утихомирить. Но неожиданно она перестала отбиваться. Можно было подумать, что она сдалась и теперь ждет, когда я ее изнасилую. Я сказал вполголоса:
— Извините, я все объясню через несколько минут.
Она не двигалась, но я не доверял ей. Выждав минуту, я убрал ладонь с ее рта, но по-прежнему другой рукой держал ее за талию. Она сделала два-три глотательных движения, но вырваться не пыталась. Я сказал:
— Если я вас отпущу, обещаете не шуметь?
Она мотнула головой.
— Спасибо. — Я выпустил ее, но был готов схватить опять.
Она медленно отстранилась и повернулась, чтобы рассмотреть меня. В неясном свете я увидел, что это красивая женщина, не молодая, но еще далеко не старая. Волосы, которые я привел в беспорядок, были черными, с красивой седой прядью над виском. Ноздри тонкого изящного носа трепетали от тяжелого дыхания. На полных губах и сильном подбородке виднелись темные пятна. Я знал, что это кровь, моя кровь. Она достала из нагрудного кармана белой блузки платочек и вытерла рот. Потом совершенно спокойно спросила:
— Вы меня собираетесь убить?
Я покачал головой, стараясь улыбнуться, и занялся своим искусанным пальцем. В швах он не нуждался, но антисептик, марля и пластырь пришлись бы кстати. Я обернул палец носовым платком и сказал:
— Я должен извиниться перед вами. Прошу вас, не бойтесь.
Она отошла к креслу у стола и села, скрестив руки на груди. Ее била дрожь. Я шагнул было к ней, но она отпрянула в ужасе, и я остановился.
— Прошу вас, не надо, — сказал я. — Все в порядке. Включите свет, когда я скажу. — Я подошел к двери, отпер ее и повернулся к женщине. — Можно.
Она включила настольную лампу, неуверенно глядя на меня. Ее лицо было бледным, а губы дрожали. Она была не просто хороша собой, она была просто красавицей, со стройной фигурой и изящной линией впалых щек, и моложе, чем показалось мне вначале. Под сорок или, может быть, чуть больше. На пальцах ее тонких рук не было никаких колец, ногти покрыты лаком. Она пыталась улыбнуться, но улыбки у нее не получилось.
— Пожалуйста, не бойтесь, — повторил я. Меня слегка трясло от воспоминания о пережитом там внизу, в переулке. — Я думаю, все кончено, по крайней мере, пока. Меня зовут Беннет. Мистер Элвин Бэйн договорился на сегодня о встрече с мистером Хьюингом, и я должен был сопровождать его.
— О!.. — Она нервно ломала пальцы. — Мистер Хьюинг сказал мне о встрече с мистером Бэйном, но не упоминал о вас. Вы… вам угрожает опасность?
— Угрожала. — Я осторожно, так чтобы не испугать ее, приблизился к столу, достал бумажник и раскрыл его, показав свою лицензию. Она прочла, подняла на меня взгляд и глубоко вздохнула. Было видно, что она начинает овладевать своими нервами.
