Павлик молча пожал плечами.
— Вам, девушка, на какой? — спросил Алмазов у Кати. И она снова почувствовала запах алкоголя.
— Нам на пятый, — за Катю ответил Мещерский. Он поставил сумки с вещами на пол, одну на другую, чтобы в лифте хватило места всем.
Алмазов, однако, нажал кнопку четвертого этажа. На четвертом вышли Герасименко и Павлик. Алмазов снова нажал на кнопку.
— С новосельем вас можно поздравлять или как? — спросил он у Кати.
— Да вот сегодня въезжаю, квартиру сняла. Не так дорого, надо же… Я думала, такую цену заломят — все-таки район какой — Сокол, и от метро совсем близко, Ленинградский проспект, — Катя была само оживление и любезность. — Сегодня утром вдруг из фирмы жилищной позвонили — я ведь в фирму обращалась, самой-то некогда квартиру искать, объявления на столбах читать и страшно — попадешь к какому-нибудь жулику, еще ограбит… Ну, а сегодня вдруг позвонили из фирмы — есть квартира, свободна, можно въезжать. И цена невысокая. Я даже смотреть не стала, как цену услышала. Сразу согласилась.
— Зря, — Алмазов улыбался.
— Почему это зря? — спросил Мещерский.
— Зря не посмотрели сначала квартиру. Надо было сначала смотреть. Ваш этаж.
Двери лифта открылись. Катя и Мещерский вышли с вещами. Алмазов фамильярно помахал Кате рукой. Двери закрылись, лифт поехал выше.
— Пьяный в стельку, а за руль садится, — шепотом буркнул Мещерский. — И наглый такой, надо же.., разговорчивый. Интересно, что это он имел в виду, говоря, что надо было сначала смотреть квартиру?
Катя стояла на площадке у лифта. Пятый этаж. А вон дверь пятнадцатой квартиры, где нашли труп Бортникова. А это, значит, мое новое жилище. Убежище от житейских бурь и невзгод. Крепость.
Дверь была самой обычной, обитой простым черным дерматином. Катя вставила ключ в замок.
— Давай я первый войду, — сказал Мещерский.
— Обычно первой пускают кошку, — ответила Катя.
— А я Тигр по гороскопу. — Мещерский взял у Кати ключи, открыл замок и, распахнув дверь, шагнул в прихожую. Кате показалось — его маленькая фигурка словно растворилась во тьме.
Но когда вспыхнул свет, стало ясно, что в квартире, собственно, никакой прихожей нет. А есть длинный коридор — очень узкий и прямой. И еще очень высокие, просто непропорционально высокие потолки. Пахло в квартире краской, клеем, мастикой для пола, известкой…
— По планировке видно — хрущевская. — Мещерский заглянул в одну из двух комнат. — Комнаты-пеналы. Но потолки, конечно, не как в пятиэтажках. Хоть на батуте прыгай, хоть вешайся.
Катя молча разглядывала свое временное жилище. Сразу от двери начинался узкий длинный коридор. У двери — вешалка, зеркало и ящик для обуви. Все вещи были совершенно новыми, из некрашеной сосны, что навевало мысли о магазине «Икеа». Сразу за вешалкой виднелась дверь в первую комнату. Комната оказалась довольно просторной, с высоким потолком и широким светлым окном, выходившим на Ленинградский проспект.
Мебели в этой комнате было немного: новый синий диван, поролоновое кресло у окна, светильник, небольшой телевизор «Самсунг» на низкой тумбе и стенка-стеллаж из тех, что в каталогах обычно именуются «скандинавским порядком».
Шторы и дешевый палас были белые с синим, хлопковые, в тон дивану и бежевым новеньким обоям. Коридор вел дальше. Налево находилась еще одна комната, направо — тесная чистенькая кухонька с безликим белым гарнитуром, холодильником и газовой плитой. Прямо по коридору — три узкие белые двери — в крохотный чулан, пустой и темный, в ванную и туалет.
Во второй комнате, узкой, как пенал, у окна стоял точно такой же синий диван, низкий журнальный столик на колесиках, а у самой двери закрытый шкаф-купе.
Катя открыла его — пусто, одни вешалки болтаются.
— Тут окно тоже на проспект, — сообщил Мещерский, раздвигая белые с синим шторы. — А на кухне — во двор. Да, шумно тут будет, если летом окна открыть. Даже форточки… Такое движение бешеное. Что ж они, ремонт сделали, а стеклопакетов не поставили?
— Ну, уж это заботы будущих хозяев.
Катя прошла на кухню. Огляделась — пусто, скучно, чисто. Раскрыла белые дверцы верхнего шкафчика — надо же: кастрюльки, сковородка и новенький набор столовых приборов в ящике, тарелки, чашки.
