Нарушив наконец долгое тягостное молчание, Пен сказала:
— Все‑таки как мы сумеем выбраться отсюда, не попав к ним в руки? И что будет с моим ребенком, если я должна буду с ним расстаться?
Он посмотрел на часы.
— Наступает время действовать, и сейчас я постараюсь все объяснить. — Он выпрямился, голос у него сделался решительным, энергичным. — Вам предстоит сыграть существенную роль в нашей игре, и присутствие ребенка мы сможем употребить с пользой для себя…
Спустя полчаса они тихо прошли через анфиладу темных пустых комнат, в одной из которых спали, не снимая верхней одежды, Сьюзен и Матильда; за задернутыми занавесками находилась постель принцессы.
Пен подошла к ночному столику, взяла с него небольшую круглую коробку, отдала Оуэну, и тот положил ее в карман камзола.
В последней комнате, предназначенной для прислуги — сейчас она была пуста, — Оуэн отодвинул щеколду на двери и осторожно выглянул в узкий коридор. Как и предполагалось, в нем никого не было: Пемброк не посчитал нужным выставлять стражу вокруг покоев принцессы, поскольку не мог и подумать, что его так называемая гостья со своими тремя придворными дамами осмелится совершить побег из хорошо охраняемого замка.
Оуэн проскользнул в темный коридор, исчез в его тени.
Пен снова заперла дверь на засов. После чего вернулась в гостиную и убедилась, что маленький Филипп крепко спит.
Дурное предчувствие, близкое к панике, неимоверная усталость, чувство безнадежности в отношениях с Оуэном опустошили ее. Она заставила себя взять кусок хлеба с мясом и, с трудом пережевывая, опустилась на низкое сиденье возле огня.
— Пен!
Вздрогнув, она открыла глаза и поняла, что все‑таки заснула.
В дверях стояла принцесса Мария, полностью одетая, только без головного убора. Волосы, заплетенные в косы, спускались па плечи; сейчас она выглядела моложе своих тридцати шести лет.
— Я так и не смогла уснуть, — сказала она. — Где шевалье?
— Ушел, чтобы подготовить ваш отъезд, мадам.
Принцесса приблизилась к огню.
— Ну и как же он намеревается устроить это? — спросила она с раздражением. — По‑прежнему держит в тайне? Скоро рассвет. Почему он не воспользовался ночным временем?
— Потому что хочет, чтобы это произошло совершенно открыто, при большом стечении народа. — Пен добавила топлива в угасающий огонь. — Но ему потребовалась для этого ваша печать, мадам, и он осмелился одолжить ее ненадолго.
При этих словах она с опаской взглянула на принцессу, ожидая взрыва, но та, к ее удивлению, оставалась почти спокойной и молчала.
— Ему нужно было отдать распоряжения от вашего имени, мадам, о том, чтобы к рассвету приготовили лошадей и карету, — продолжила объяснения Пен. — Нортумберленд и Суффолк уехали к себе и вернутся позднее. Шевалье уверен, что до их появления никто не осмелится помешать вам поехать к ранней утренней службе в собор Святого Павла. А к моменту вашего выезда у ворот замка уже соберется немало жителей Лондона. Об этом позаботятся люди, нанятые французским посланником.
— Агенты? — поморщившись, спросила принцесса.
— Да, мадам, — бесстрастно подтвердила Пен.
— Понимаю. — Принцесса опустилась на скамейку, оставленную Пен. — И что дальше?
— Дальше, мадам, собравшиеся возле замка будут шумно приветствовать ваше появление и сопроводят вас до самой церкви. В их присутствии никто не осмелится задержать вас.
Принцесса оперлась подбородком на руку и задумчиво смотрела в огонь камина, который больше изображал тепло, чем давал его.
— Что ж, все выглядит просто, по убедительно, — наконец изрекла она. — А что потом? Должна я буду просить убежище в церкви?
— Ни в коем случае, мадам.
— Но как же? Ведь стоит только выехать за пределы Лондона, как Нортумберленд прикажет задержать меня.
— Нет, мадам, этого не должно случиться. Как только мы окажемся в церкви, вы почти сразу незаметно покинете ее через боковой выход, и затем под охраной надежных людей — их отобрал шевалье д'Арси — вас тайными путями вывезут из Лондона и доставят в Эссекс. Еще к вечеру. А уж там вы будете под защитой кораблей вашего кузена императора.
— А ты, Пен?
— Я… Сначала останусь в церкви на вашем месте, переодетая в ваше платье. А потом отправлюсь с ребенком в Холборн под защиту родителей.
