Но только один голос из всех услышала она — от которого ее проняла дрожь: голос леди Брайанстон.
—..Результаты скажутся немного позднее, милорд герцог. Так обычно бывает в ее практике.
О да, подумала Пен, именно так и было с Филиппом…
— Через несколько дней, милорд герцог, — подтвердил Майлз, — всего через несколько дней вы станете свидетелем улучшения, которого мы все так ожидаем. Мистрис Гудлоу — мастерица своего дела.
Услышав эти слова, Пен снова ощутила на губах горькую жидкость, которую давала ей мистрис Гудлоу незадолго до того, как начались преждевременные схватки; вспомнила, как ее горло сопротивлялось, не хотело глотать…
Неужели, Господи, неужели Майлз и его мать хотят таким способом завоевать расположение герцога Нортумберленда? Нет, не может быть!.. Но ведь такое было с Филиппом, с ней… Нет, и с ними такого не могло быть! Это слишком ужасно, слишком бесчеловечно!.. Ребенка у нее отняли — ведь так? И лгали, лгали ей и всем вокруг… Как это Дико… как страшно… Неужели и с королем они хотят сыграть в такую же игру? Избавить от него Нортумберленда, которому это только на руку, потому что тогда он сможет посадить на трон кого захочет. Неужели леди Брайанстон и ее сынок осмелятся зайти так далеко?.. Играть с таким огнем?.. При всей своей порочности, при всем высокомерии и жажде власти ее свекровь, видимо, не обладает достаточно изворотливым умом, умеет лишь действовать напролом. Что не в ее пользу… Изобразив на губах улыбку, Пен легкой походкой приблизилась к группе людей, среди которых были ее родственники по мужу.
— Доброе утро, леди Брайанстон, — проворковала она. — Доброе утро, Майлз. Если не ошибаюсь, — теперь она обращалась к стоящему рядом Нортумберленду, — некая мистрис Гудлоу удостоена чести содействовать выздоровлению его величества?
Краем глаза она заметила находившегося неподалеку графа Пемброка. Это к лучшему, подумала она. Значит, когда в его замок Бейнардз прибудет высокая гостья, хозяина там не окажется.
— Леди Пен, — герцог Нортумберленд испытующе смотрел на нее, — вы знаете эту женщину… как ее… Гудлоу?
— Конечно, сэр. Она сопутствовала безвременной смерти моего мужа и моим преждевременным родам. — Пен продолжала улыбаться. — Я могу сказать, ваша светлость, что все это происходило при ее участии… То есть, — она поправилась еще раз, — у нее на глазах. Может быть, я чересчур суеверна, сэр, но предпочитаю ангела милосердия ангелу смерти.
Леди Брайанстон издала звук, похожий на шипение змеи. Ее сын стал еще багровее, чем всегда.
— Понимаю вас, мадам, — сказал герцог, бросая взгляд вокруг, чтобы узнать, многие ли слышат слова Пен, — весьма печально, когда два несчастья следуют одно за другим.
— Я тоже так считаю, сэр, — согласилась Пен и, обращаясь к свекрови и не переставая улыбаться, прибавила:
— Не правда ли, мадам, ужасно, когда две смерти почти одновременно в одном доме?
— Репутация мистрис Гудлоу, милорд, — почти не разжимая губ, сказала леди Брайанстон, — достаточно высока и не нуждается в защите.
Какая репутация и что она вообще имела в виду, осталось не вполне понятным, но для Пен это было не важно: семя недоверия она бросила, теперь оставалось ждать всходов.
— Прошу извинить, — произнесла она, — у меня еще много дел.
С новым поклоном она повернулась и стала проталкиваться к выходу.
Оставив без внимания предостерегающий взгляд матери, Майлз кинулся за ней и нагнал ее в коридоре.
— Подождите!
Он больно схватил ее за руку.
— Не так сильно, Майлз, — сказала она спокойно и высвободилась от его хватки. — Если хотите поговорить, я готова.
— Вы ничего не докажете! — крикнул он, озираясь. — Ничего!
Она презрительно усмехнулась:
— Что мне нужно доказывать, по‑вашему? Объясните.
— Довольно! — раздался голос подошедшей свекрови. — Возвращайтесь к герцогу, глупец!
Майлз взглянул на Пен, в его взгляде была смесь злобы и страха.
— Ничего! — повторил он и бросился обратно в приемную.
Леди Брайанстон смотрела на Пен, которая стояла, прислонившись спиной к стене, и потирала руку, где наверняка остался синяк от пальцев Майлза.
— Не знаю, какую игру вы затеяли, — сказала ей свекровь, — но предупреждаю: не пытайтесь выступить против нас. Мой сын прав: вы ничего не докажете и только запятнаете себя клеветой.
