– Перид! – Шив просунул голову в дальнюю комнату, затем позвал еще раз, немного поднявшись по крутому изгибу самшитовой лестницы. – Нет, должно быть, пошел за едой. Слушай, будь как дома, на кухне есть вино, а хочешь – приготовь настой. Мне надо кое-что сделать, но я скоро вернусь.
Не успел я возразить, как он уже вышел за дверь, решительно захлопнув ее за собой. Не желая ничего нарушить в кабинете, я прошел на кухню. В очаге недавно горел огонь, поэтому было жарко и душно. Я немного удивился при виде современной угольной печи возле очага, но больше там любоваться было нечем, если не считать коллекции разнообразных декоративных банок с травами, размещенных на особой полке на противоположной стене. Я открыл пару, понюхал, подбросил дров в огонь и поставил на него чайник, но вскоре понял, что не хочу настоя, снял чайник и вышел на узкий задний двор. Соседи Шива держали кур и поросенка, но в этом дворе и свинарник, и курятник стояли пустые и чисто выметенные. Я нашел на земле горсть камешков и начал кидать их, выбрав в качестве мишени большой светлый камень в стене свинарника. Каждый раз, попадая в цель, я собирался поискать больше снарядов, но тут дверь за моей спиной открылась.
– Тебе надо ходить за плугом и зарабатывать деньги, побивая камнями ворон. Это – стоящее искусство, – похвалил меня веселый голос.
– Стоящее, да не мое, – ответил я не думая.
– Похоже на строчку из плохой баллады! Ты, должно быть, Райшед, а я – Перид.
Я обернулся, чтобы увидеть наконец избранника Шива. Как и в случае с Хадрумалом, я не мог бы сказать, чего ожидал. Я, разумеется, не представлял его в виде маскарадной матроны в ярких перьях, но все-таки ждал чего-нибудь более очевидного, нежели этот коренастый человек с грубоватыми чертами лица, курчавыми русыми волосами и светло-карими глазами. Его тормалинский был великолепен, но акцент выдавал уроженца Кола, и я вспомнил, что этот город славится либерализмом, позволяет своим людям жить, как им хочется.
– Ну давай, продолжай свою балладу. – Перид опустился на скамью, непринужденно вытянул мускулистые ноги и скрестил руки.
Я с силой швырнул последний камешек, выбив осколок из своей мишени.
– У меня неплохой глаз, но этот талант принадлежит человеку, умершему много поколений назад, и его воспоминания загромождают мои сны.
В таком изложении это прозвучало довольно невероятно, но Перид не удивился.
– Выходит, наш уважаемый Верховный маг завлек тебя в один из своих проектов?
Мне понравилось отсутствие почтения в его голосе, и я подумал, что мы с Перидом могли бы стать друзьями.
– Как муху в паутину, – усмехнулся я.
– Все это как-то связано с пропавшей колонией и той загадочной магией, из-за которой все чародеи трепещут, словно голуби с кошкой в голубятне, да? – Перид покачал головой. – И поделом им, скажу я тебе. Кое-кому из этих магов давно пора научиться скромности.
Нет, решил я, мы определенно станем друзьями.
– Шив рассказал тебе об этом?
– Так, немного, – пожал плечами Перид. – Ну, и что же он собой представляет?
– Прости?
– Малый, который губит твои ночи, тот, с метательным талантом, что он собой представляет?
В немом изумлении я воззрился на Перида. Верховный маг задал столько вопросов, выспросил столько подробностей о колонии и обнаружил гораздо больше сведений, чем я мог вообразить, но ни разу не спросил меня о самом молодом Д'Алсеннене.
– Он неплохой парень. Совсем не разбирается в женщинах, но он быстро взрослеет и вполне справляется со своими обязанностями. У него есть характер, но его еще нужно закалять и полировать. – Странно было говорить так о Темаре.
– Как он выглядит? Ты можешь его описать? – Перид достал из нагрудного кармана обрывок папируса и нашарил в кармане штанов обломок угля.
Я закрыл глаза, чтобы лучше представить себе Темара, и, по мере того как я говорил, Перид быстро рисовал, уголь так и мелькал в его толстых, но ловких пальцах.
– Он худощавый, – вспоминал я, – через несколько лет немного раздастся, но пока что он перерос себя. Лицо… ты бы назвал его волчьим: длинная челюсть, тонкие губы, угловатые черты, если ты понимаешь, что я имею в виду. Взгляд точно волчий, очень напряженный, а глаза бледно-голубые – странно, если учесть, что у него черные волосы.
