Да, отделение разведки выросло до десяти человек. Желающих стать разведчиками было больше (чуть ли не вся молодёжь и немало взрослых бойцов; уж не знаю, что тут играло большую роль — боевой порыв или просто желание не так часто заниматься тягомотными хозяйственными делами, караулами и прочим). Сашка сам отбирал людей, и я поразился тому, как он умеет это делать. Похоже, он обладал не только общим для всех подростков умением «навскидку» определять характер человека, но и вполне взрослой крестьянской сметкой.
Братьев и сестру Корбут он хорошо знал, оказывается, по довоенной жизни. Зинка у нас оказалась самой старшей — именно она была комсомолкой и она же не расставалась со снайперской винтовкой. Я сперва думал — понты… но только сперва. Димка — тоже не пионер, потому что не скрывал своей веры в бога — стал у нас пулемётчиком; командир выделил отделению трофейную чешскую «зброёвку». Младшего из Корбутов звали Гришка и он сам сочинял и пел похабные (в том числе и антирелигиозные, но чудовищно смешные!) частушки. Просто поразительно, как в одной семье могли вырасти такие разные дети.
Максим Самохин чем-то напоминал мне меня самого. Смешно, но это так — а главное, я не мог понять, чем именно. Ещё были двое Олегов — Кирычев и Панаев. Все в лесу чувствовали себя, как дома, умели хорошо стрелять и имели к фрицам личные счёты.
Но что поразительно — меня просто удивляло, насколько разнообразны были интересы этих ребят. Они не знали, конечно, многого из того, что знал я, но это просто потому, что в их времени не было вещей, о которых я знал. А вот широчайший кругозор (на любую тему, за что ни возьмись, у них имелось своё мнение и неплохой набор знаний!) и невероятная любознательность (узнавать новое им доставляло искреннее удовольствие!), упорство в любом деле и спокойная храбрость в этих отношениях ставили их на голову выше ребят из нашей дружины (а мы в тех же отношениях были на две головы выше обычных наших ровесников!) Я даже терялся временами — куда всё это делось?! Если бы такие мальчишки в достаточном количестве имелись в нашем времени — они без взрослых замирили бы Чечню, отвоевали Крым, начистили рыло штатовцам и подняли бы ВВП в десять раз за год. Они родились и выросли при Советской Власти… И, глядя на них, я серьёзно усомнился в том, чему меня учили на уроках истории — про Сталина и про тоталитаризм… Может ли быть плохой власть, которой зачем-то нужны такие люди? Ведь не сами они такими стали — их такими воспитали! А если наша власть воспитывает нас на «Фабрике Звёзд», «Доме-2», игровых автоматах, пивных фестивалях и канале МТV — выходит, и это кому-то нужно?! Но дальше думать было жутковато, если честно…
А ведь внешне и вообще — они мало чем от нас отличаются, эти ребята, с которыми я делил землянку. Забавляясь, я искал чисто внешние аналогии… и вдруг понимал, что Сашка, например, довольно сильно похож на Сашку Головина, героя нескольких «Ералашей» и нового фильма «Кадеты», который я смотрел перед самым своим «отлётом». У Юльки что-то общее с одной девчонкой из параллельного, с которой я пару раз целовался. И другие, если присмотреться, кое-что мысленно убрать, кое-что дорисовать, похожи не на того, так на другого моего знакомого, очного или заочного… Может быть, мы и внутренне не так уж отличаемся от этих, из сорок второго — только поскреби?.. Не знаю. Так я ни до чего и не додумался, хотя времени было немало для раздумий — разведка не особо оказалась загружена работой, хотя до конца мая отряд провёл почти дюжину диверсий на железной дороге, пустив под откос три эшелона и взорвав два моста. (Когда я высказал свою идею насчёт ненужности подрыва рельсов, то со мной быстро согласились.)
У меня, впрочем, было ещё дело — я работал радистом. Хокканен взял с меня подписку о неразглашении и время от времени я отправлялся в командирскую землянку и занимался то вполне понятными, то совершенно неудобоваримыми делами вроде передачи бесконечно-утомительных групп цифр. Дела на фронтах шли плохо — это я тоже узнавал из радиопередач. Немцы прорвались на Кавказ и к Сталинграду, штурмовали Севастополь. Нами они тоже, кстати, начали нехорошо интересоваться. Три взаимодействующих партизанских отряда — это почти триста человек. И нашуметь они могут так, что ого. По сведениям оживившихся в окрестных сёлах наших агентов враг активизировал разведку, несколько раз прочёсывал лес (но достаточно тупо) и раза два бомбил казавшиеся подозрительными места всё с тех же бипланов. Ясно было, что рано или поздно они возьмутся за нас всерьёз.
