Сердце мое забилось, и я села на кровати.
— Я же говорила, что никогда тебя не оставлю! — гордо сказала я ему.
Арон улыбнулся такой знакомой, такой ароновской улыбкой, что я не удержалась и улыбнулась в ответ.
— Если мне не изменяет память, ты сказала, что бросила бы меня безо всяких размышлений. — Его улыбка стала еще шире. — Рад, что ты передумала.
Когда Анджелина услышала мой голос, ее лицо озарилось, она запрыгнула на кровать и обхватила меня обеими руками.
— Я так по тебе скучала, — прошептала она мне на ухо, обнимая изо всех сил, и я подумала, сумею ли когда-нибудь привыкнуть к звуку ее голоса.
Серебристые пряди волос щекотали мне нос и щеки; я вдыхала запах сестры и обнимала ее, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
— Я тоже по тебе скучала.
Отпустив ее, я увидела Ксандра; он стоял у входа, глядя на нас с кривой ухмылкой. Он видел перед собой то, ради чего сражался всю жизнь. В этом была причина, по которой он повернулся спиной к своей семье, стране и королеве.
Граждане Лудании освободятся, их больше не станут загонять в рамки классовой системы, определявшей, на каком языке им можно говорить, какую работу выполнять и кем они могут становиться.
Все, на что Ксандр надеялся, свершилось.
Он выпрямился, вошел в комнату, встал прямо передо мной и склонился в театральном поклоне:
— Ваше Величество.
Я лежала, слушая звуки спящего рядом человека: ровное дыхание, мягкий шорох простыней. Если б только мой сон мог быть таким же спокойным.
Ночью хуже всего: я закрывала глаза и снимала свою защиту, сдаваясь во власть сновидений.
Она была со мной, теперь я это знала.
Я осторожно освободила ноги и выбралась из-под тяжелых одеял. Не стоило никого беспокоить своим бременем.
Темнота вокруг расступилась, уничтоженная самим моим присутствием; босиком я подошла к окну и выглянула вниз, на лужайки. В тихом ночном небе ярко, почти так же, как моя кожа, сверкала луна.
Со временем мое собственное сияние поутихло, но не угасло до конца.
Решить проблемы страны оказалось несложно: я упразднила законы, а не языки, позволив людям совершать собственный выбор и самим находить свое место в мире. Конечно, не все были этим довольны. Всегда существуют те, кто сопротивляется переменам, даже если они ведут к лучшему, и я тревожилась, что эти голоса могут окрепнуть, обрести собственную жизнь, подобно голосу, жившему теперь внутри меня. Даже сейчас я чувствовала призрачные тени, пытавшиеся подняться на поверхность.
Поначалу я считала, что это лишь мое воображение, та моя сторона, что нашептывала злобные идеи и мечтала о темных делах. Результат моей новой ответственности, трона. Я надеялась, что со временем она исчезнет, как свет, обитавший теперь у меня под кожей.
Но шли месяцы, и теперь, когда я обрела хрупкое единство со своей страной, мне стало ясно, что это нечто иное. Бесконечно более ужасное.
Подобно мстительному духу, древняя королева была во мне, надеясь однажды вновь занять свое место.
Она знала, что я не позволю ей этого сделать. Пока что я была сильнее и удерживала ее на расстоянии. Ее единственной стратегией стал поиск уязвимых мест, трещин в моей защите, куда она могла бы наносить свои коварные удары, заражая меня страхом и подозрительностью. И обычно это происходило ночью, когда я спала.
Меня обхватили сильные руки, колючая щека потерлась о плечо.
— Я не хотела тебя будить, — тихо сказала я.
— А я и не жалуюсь. — Губы Макса коснулись моей щеки, и в темноте ярко замерцали искры, продемонстрировав нам обоим то, что делало со мной его прикосновение. — Вернись в постель, — попросил он, и вокруг нас вновь вспыхнул и заплясал свет.
Я улыбнулась, позволив отвести меня от окна и зная, что пока все идет так, как и должно быть.
Не имело значения, что позже, когда я закрою глаза, она возникнет вновь, угрожая и давая ужасные обещания.
Сейчас рядом со мной есть Макс.
И королевство, которым я правлю.
