Анджелина направилась к веселящимся детям, а я улыбнулась Бруклин.
— Ну а ты, Брук? — спросила я, убедившись, что сестра нас не слышит. — Как ты здесь оказалась?
Она не медлила с ответом.
— Я была здесь всегда, Чарли, просто ты не знала. Я здесь практически родилась. Моя мать участвовала в сопротивлении задолго до того, как появился Ксандр и возглавил его. Она верила, что жизнь станет лучше, если классовая система исчезнет. — Глаза Брук потеплели, едва она заговорила о матери. — Незадолго до своей смерти она поделилась со мной своими убеждениями и страстным желанием все изменить. К тому времени я уже знала этих людей: я проводила здесь очень много времени и ощущала себя с ними единым целым. Никто здесь не обязан притворяться. Здесь один язык, один класс. — Ее лицо стало задумчивым. — Иногда я прихожу сюда ночевать, хотя должна быть дома. Отец никогда не замечает, что меня нет.
Мне стало стыдно; до сих пор я не понимала, как ей одиноко.
— А твой папа? У него такие же убеждения?
Она поморщилась.
— Он понятия ни о чем не имеет. Ему всегда нравилась его жизнь, и он не хочет неприятностей. Кроме того, он никогда не пойдет против королевы.
— А ты?
Она пожала плечами так, словно ее ответ не имел значения.
— Думаю, если б отец узнал о моей матери, он бы сам ее заложил.
— Правда? — Я была потрясена. — Но он так расстроился, когда она умерла. Он ведь очень изменился, стал совершенно другим человеком.
Она подняла брови.
— Я не говорила, что он ее не любил.
— Ты собиралась мне обо всем этом рассказать?
— Нет, — ответила она, и хотя это отрицание было абсолютным и окончательным, мне показалось, что я слышу в ее голосе тень сожаления.
Развернувшись, она пошла прочь. Я чувствовала, что меня обманули и бросили. Мне срочно требовались ответы.
Я ударила кулаком по стене, испытывая рвущее душу отчаяние.
— Что значит, вам было сложно их найти? Ты сам сказал, что бой закончен! В чем тут может быть сложность? К этому времени они должны были вернуться из убежища. — Меня не покидало отвратительное ощущение, что он что-то скрывает, что есть вещи, о которых он умалчивает. — Они проверили наш дом? Ресторан?
Ксандр просто кивал, сложив на груди руки, и мне стоило больших усилий не подбежать к нему и не начать трясти, не закричать ему в лицо, что они совершили ужасную ошибку. Что они ошиблись адресом.
Но это было не так. За поиски отвечала Брук, а она точно знала, где искать моих родителей.
— Мы ищем их, Чарли. Клянусь, мы их найдем. А пока тебе надо отдохнуть. Ты вообще спала?
Я ничего не ответила. У меня не было настроения рассуждать о своем сне.
— И как, по-твоему, это закончится? — Я раздраженно развела руками в стороны. — Даже если ты свергнешь королеву, что тогда?
Ксандр ухмыльнулся, и у меня создалось впечатление, что он ничего не имеет против этой темы.
— О чем именно ты спрашиваешь, Чарли?
— Что станет с королевой? Кто, по-твоему, будет управлять народом, когда твои революционеры ее свергнут? — Я пристально смотрела на него. — Ты? Ты не можешь править, не имея власти королевы. Такое раньше уже происходило.
Голос Ксандра был спокоен — моих сомнений он не разделял.
— Я не знаю, что станет с королевой. — Он пожал плечами. — Думаю, все в ее руках. Если она решит усложнить ситуацию, то, полагаю, умрет…
— Будет убита, ты хочешь сказать? — прямо спросила я.
Он кивнул, подняв брови.
— Именно это я и имел в виду.
Почему я вздохнула с облегчением, поняв, что он не лжет? Почему это простое признание повысило мое доверие к нему, хотя и ненамного? За спиной раздались шаги, я повернулась и увидела Брук.
— Что касается нового правителя, ты права — у нас должна быть королева, которая займет ее место.
Услышав такой ответ, я скривилась.
— Ты с ума сошел. Где ты собираешься найти еще одну правительницу, которая придет в нашу страну и займет трон?
— Нам не нужно искать чужаков из других королевских родов. У нас есть свой род, здесь, в нашей стране. Наследники изначальной линии, выжившие после переворота, который был двести лет назад.
— И где они? Почему о них никто не знает?
Но Ксандр даже глазом не моргнул — у него имелись ответы на все мои вопросы.
