— Я тебе брачных клятв не приносила, и сердце свое не отдавала. Ты спишь со мной не по¬тому, что влюблен, а потому что твое тело в этом ну¬ждается, я же до тебя была девственницей и вообще не имела плотских желаний. В чем я перед тобой про¬винилась? Я не клялась тебе не убегать и не буду да¬вать таких клятв. Вот мы доберемся до твоего север¬ного дома, и кто я там буду? Обычная наложница! Ты иногда будешь со мной спать. А твоя жена будет мной помыкать! — прошипела Данута, пытаясь вывер¬нуться из его мощных рук.
— Я считал, что у тебя ко мне воз¬никло теплое чувство — возмутился Исгерд.
— Значит, ты ошибся. И с чего это? Лишь оттого, что ты доставляешь мне удовольствие в по¬стели? Но ты не даешь мне свободы, все время угро¬жаешь продать на рынке как скотину! Какая для меня разница, кто меня купит! Любой захочет спать с кра¬сивой рабыней, в этом проблемы для меня не будет! Да, ты привлекательный мужчина, и не злой. Но тем не менее тоже думаешь только о себе. Представь себе, что ты будешь вынужден делить меня с кем-нибудь другим, и он будет мужем, а ты — рабом. Я тебя утешу, тем, что детей, которых рожу от тебя, ничем не обижу. Ну, а потом куплю себе новую игрушку — более молодого и могучего в постели раба, а тебя от¬правлю на работу, ну, например, в конюшню. По¬нятно становится? Ты лучше отпусти меня и, я кля¬нусь богами, в следующий твой приезд заплачу тебе десять тысяч солидов. Зайдете в Тмутаракань, каж¬дый вас отвезет к наместнику боярину Градимиру Смелому. Ты столько не выручишь за меня в твоей поганой Бирке! — Дануту просто несло от злости, ко¬гда она узнала о срыве их плана.
— Вижу, что тебя невозможно переубедить. Значит, запомни! Так устроен мир — когда я буду у тебя рабом, ты будешь определять, что хорошо, а что плохо. А пока ты будешь делать, что я тебе скажу. А если будешь бороться со мной, отдам тебя нашему рабу Карлу в жены. Будешь вместе с ним чистить на¬воз на коровнике, работать в поле. Правда, Карл не очень красив и мыться не любит вообще, но он не бу¬дет тебя, как я, уговаривать, а выбьет из тебя дурь. Будешь вести себя как шелковая, если останешься в живых после его науки. Ясно? — взбешенный Исгерд отвернулся и замолчал. Данута долго не могла за¬снуть, огорошенная его угрозой. А он через несколько минут уже спал как ни в чем не бывало.
Пороги
— Слышишь шум? — спросил Исгерд Дануту. И в правду, издалека слышался мерный постоянный гул.
— А что это?
— Пороги.
И действительно, течение в реке стано¬вилось все сильнее и сильнее, и вскоре человек пять¬десят викингов выбрались на берег и, зацепив ко¬рабли длинными веревками, помогали гребцам. Пла¬ванье превратилось в настоящую муку. Ритмично вскрикивая на берегу, пять десятков мужчин натяги¬вали веревки и рывками тащили драккар и кнорр. Ос¬тавшиеся на борту помогали веслами и направляли рулем так, чтобы суда не наскочили на многочислен¬ные камни, торчащие из воды. Особенно тяжело дава¬лось продвижение тяжелогруженого кнорра. С неимо¬верными усилиями к вечеру удалось все же добраться и до самих порогов. Между крутыми скалами, порос¬шими мхом и колючим кустарником, были настоя¬щие водопады. Все кругом затянул туман, и в воздухе сильно пахло водой. Падение белых вспе¬ненных струй сопровождалось сильным грохотом так, что говорить приходилось громко. Уставшие викинги подтянули свои корабли к берегу и надежно их закре¬пили за стволы деревьев. Изможденные мужчины се-ли на камни у самого берега. По их раскраснев¬шимся лицам стекали струи пота.
— Ночевать будем на кораблях, — рас¬порядился Ингмар, — места здесь опасные, того и гляди, нагрянут гости. Дежурным придется залезть на высокие деревья и чуть что — подавать сигнал. Всем отдыхать в одежде и при оружии.
Распоряжение хевдинга было принято с пони-манием и, хотя очень хотелось отдохнуть после край-не тяжелого дня, дружинники расположились на жестких ребрах рыбинсов, которыми было устлано днище кораблей. Каждый положил себе меч под пра¬вую руку, а под голову щит.
Душу Дануты охватило сострадание. Хотя еще недавно девушка почти ненавидела этих норманнов, но теперь почему-то стала ощущать к ним жалость. Она увидела, что викинги очень дружны, что им тоже тяжело достается их заработок. При этом Да¬нута не могла не отметить, что вели себя с женщи¬нами дружинники довольно мягко. О грубом насилии никто из пленниц не рассказывал. Конечно, все-таки женщин захватили в рабство, но была и доля правды в словах Миланы о том, что их спасли от неминуемой гибели. Данута не хотела попадать в руки печенегов и твердо решила биться с ними на стороне своих хозяев.
