– Голубой или белый? – спросил продавец.
– Белый.
Девушка наклонилась и прошептала мне в ухо:
– Я тоже не имею понятия, о чем говорит этот парень.
Мы оба засмеялись. А потом сидели напротив друг друга и жевали сэндвичи.
– Шарлотта, – сказала она и протянула мне руку.
Я вытер майонез с указательного пальца:
– Ханс.
– Это из-за скачек, – произнесла она и сжала пальцами мышцы левого плеча.
– Что ты имеешь в виду?
– Я занимаюсь скачками, а для этого делаю много силовых упражнений. Поэтому у меня такие плечи.
В какой-то момент мне показалось, что она улыбнулась. Ее рука словно приклеилась к плечу.
– Спасибо, что ты за все заплатила, – сказал я.
Она засмеялась так, как будто услышала шутку.
Мы поехали на поезде до Челси, а оттуда пешком направились к дому Шарлотты. Он показался мне слишком большим.
– Я очень рада, что у нас есть прислуга, – сказала она, когда мы подошли к дому, – иначе я чувствовала бы себя одиноко во время моих визитов к отцу.
– У вас есть прислуга?
Она засмеялась:
– Что, тебе снова неловко?
Шарлотта переступила с ноги на ногу.
– А как выглядит твой дом? – поинтересовалась она.
– У меня нет дома.
– А где же ты вырос?
– Я там давно уже не был. Это домик в лесу. И я очень по нему скучаю. Но он меньше, чем твой.
Мы оба замолчали, не зная, что сказать. Шарлотта спасла ситуацию, прежде чем та стала еще более неловкой.
– Джойс, наша кухарка, когда была маленькой и жила на сахарной плантации на Ямайке, научилась у английских фермеров делать потрясающий йоркширский пудинг.
– У вас кухарка с Ямайки?
– Когда я приезжаю домой, она иногда поет песни Гарри Белафонте.
Дверь открылась, и на пороге нас встретила женщина с широкой улыбкой на лице.
– Она видела, что мы приехали, – сказала Шарлотта.
Джойс обняла Шарлотту. От нее пахло мускатом. Передо мной она сделала маленький реверанс, произнесла что-то на своем, непонятном мне диалекте, а затем удалилась обратно на кухню. У двери она обернулась и подмигнула Шарлотте. Затем из кухни зазвучал ее тихий голос – она напевала какую-то мелодию.
My heart is down, my head is turning around
I had to leave a little girl in Kingston town>[5]
Мы с Шарлоттой поднялись на чердак, и она открыла сундук, в котором были сложены рубашки. В поисках нужной она перерыла все вверх дном.
– Мой отец сложил их здесь, чтобы потом надевать для работы в саду.
– Понятно.
– Только он никогда не работает в саду.
Рубашки были сшиты по размеру ее отца, а на левой манжете стояли инициалы АФ.
Она протянула мне одну из рубашек:
– Надень.
– Прямо здесь?
– А ты что, стесняешься?
Когда я снял футболку, то заметил, что Шарлотта рассматривает мускулы на моем животе.
– Сходи к портному, пусть он уберет инициалы, – сказала она. Взяла целую стопку рубашек и передала их мне: – Папа ничего не заметит.
Шарлотта помедлила секунду и взяла мою свободную руку. Это был очень доверительный, даже интимный жест, и я не знал, нужно ли мне отвечать на него, сжав в ответ ее пальцы.
– Послушай, Ханс, мой папа является членом клуба Питта. Если он предложит твою кандидатуру, то ты тоже им станешь. Ты не мог бы сегодня вечером быть более разговорчивым и не ограничиваться только «да» и «нет»?
– Да, – произнес я.
– Ты что, издеваешься надо мной?
Она не отпускала мою руку, я ее – тоже. Я говорил тихо, глядя мимо нее:
– Я совсем не знаю твоего отца. Что все это значит?
– Ты скоро об этом узнаешь.
– Я имею в виду, что здесь такое важное происходит, что я должен обманывать твоего отца?
Она сжала мою руку:
– Это важно, просто поверь мне.
– Шарлотта, я… – произнес я, но она повернулась и потянула меня за собой через весь чердак. И только когда мы оказались на пороге лестницы, она отпустила мою руку.
Шарлотта
Один раз в неделю я встречалась с одним китайцем и обманывала его. Мы составляли так называемый языковой тандем, общались полчаса на английском и полчаса на китайском языках, обсуждая нашу повседневную жизнь. Китаец просил называть его Петер, его настоящее имя было слишком сложным.
Когда он говорил, я мало чего могла понять, зачастую не признаваясь ему в этом. Затем он начинал говорить на английском, и это было совершенно – он выделял ударением каждый слог, словно служил дворецким у королевы. Когда я приближалась к нему, от него пахло сыром. Сначала я думала, что это пахнет у него изо рта, но запах оставался, даже когда он молчал.
