Излишне говорить, что парочка скрылась за бордовыми шторами. В зале остались двое. Умопомрачительная блондинка продолжала с жадностью выслушивать треп любителя анекдотов. Возможно, в разговоре он был сильнее, чем в сексе. Девочка понимала, усердно делала вид, что любит ушами. Положила руку на костлявую длань собеседника, стала ласково ее поглаживать. На лбу мужчины блестели капли пота.
С улицы возник еще один господин — полы пиджака едва сходились на круглом животе. Розовощекий, с сигарой во рту, он повертелся у входа, стал протискиваться к столику посреди зала. Как по мановению волшебной палочки, из кулуаров вылупилась пышногрудая шатенка в «эксклюзивном», отливающем изумрудными блестками платье, поплыла наперерез господину. У каждого члена клуба здесь, видимо, была собственная «сотрудница» — увидев даму, господин с пузом подбоченился, старательно втянул живот, заулыбался ковбойской улыбочкой. Распростер объятия, красотку с радостью в них утонула. Изготовился официант с коленкоровой книжкой меню. За помпезным арочным входом мелькнул бдительный глаз охранника.
Появились еще двое, но не с улицы, а из двустворчатых дверей в глубине зала. Господин с черепом и бородкой Владимира Ильича Ленина предпочитал женщин с широкими бедрами (о вкусах, как известно, не спорят), и такая нашлась в заведении — при взгляде на эту пышную особу с фигурой шахматной королевы и лицом профессиональной соблазнительницы потекли бы слюнки даже у засохшего дуба. Казалось, она раздета, облегающее платье телесного цвета совершенно не бросалось в глаза.
— Ох, уж эта Софья… — поцокал языком человек, назвавшийся Феликсом. — Ураган, не женщина. Вот смотришь на нее и не можешь избавиться от мысли, что ее платье просто растворится с последним ударом часов.
— А вы не слышали, что британские дизайнеры изобрели растворимое платье? — поддержал беседу Турецкий. — В назначенный час оно просто исчезает.
— Здорово! — восхитился собеседник. — Волшебство?
— Наука. Соткали из прозрачного полимера на основе поливинилового спирта — ну, вроде того, из которого делают растворимые пакетики для стиральных порошков. Вечер носишь одноразовое платье, потом бросаешь его в воду, и то, что выпадает в осадок, можно снова пускать в переработку. Скажем, сделать из него пластиковую бутылку.
— Никогда о таком не слышал, — признался Феликс, провожая глазами парочку.
— Сей достойный господин вам знаком? — поинтересовался Турецкий, кивая на типа, косящего под вождя пролетариата.
— Прибалт, — отозвался Феликс, — по фамилии Тыняу. Занимается неизвестно чем, но бабла у него — как в Форт-Ноксе. Люди говорят, что он мафиози, но правоохранительные органы почему-то не верят. Знаете, какая самая страшная мафия в мире? — Феликс грубо засмеялся. — Эстонская. Человек умирает своей смертью, но в постоянном ожидании страшного конца.
Пара степенно проследовала через зал, растворилась за бордовыми шторами.
— А вы один? — спросил Турецкий.
— Осматриваюсь, — хмыкнул Феликс. — Возможно, со временем поднимусь наверх, найду Катрин. Вы были в здешнем бассейне?
— Давно, — улыбнулся Турецкий. — И в бильярдной, и в прочих местах, где можно славно провести время.
— Ах, Катрин, — мечтательно пробормотал Феликс, — у нее такие умелые руки…
«Дояркой работала», — подумал Турецкий.
Когда он оторвался от пахучего напитка, Феликса под боком уже не было. Колыхнулась шторка, ведущая в «нумера»…
В последующие полчаса Турецкий бесцельно слонялся по заведению. На него вопросительно посматривал персонал, задела плечом и извинилась хорошенькая горничная со стопкой белья, стрельнула глазками, умчалась по неотложным делам. В обитой бархатом бильярдной одинокий член клуба с маловыразительным лицом тупо гонял шары. Знаком предложил Турецкому присоединиться, но тот уверил, что не хочет мешать, тихо удалился. В бассейн и прочие сауны идти не хотелось: любоваться на голые тела нуворишей и их партнерш? Пора уж приступать к выполнению своих обязанностей, пока не получил коленом под зад…
— Минуточку, любезный, — в полутемном переходе, где ковры на полу скрадывали звук шагов, он заступил дорогу молодому человеку в бежевой униформе. — Позвольте вопрос?
