Сюда не долетали звуки города, хотя город находился где-то рядом. Двухэтажное строение, призванное, по замыслу архитектора, олицетворять что-то эклектичное, стояло в глубине открытого пространства. Освещались мраморные ступени крыльца, приземистые колонны, витиевато расписанный фасад. Свет за окнами маскировали плотные шторы. Турецкий докурил сигарету, выбросил в подвернувшуюся урну — такое ощущение, словно она сама подъехала к нему на колесиках…
Свет фар прорезался за деревьями — к клубу подбиралась еще одна машина. Значит, скоро их на парковке будет семь… Он направился к крыльцу. Куда бы деться от этого мерзопакостного чувства, что удавка сжимается вокруг горла…
— Здравствуйте. Господин Ламберт? — из-за колонны выступила еще одна неясная тень. Турецкий достал удостоверение мертвого человека.
— Проходите, пожалуйста. Нам уже сообщили, что вы здесь. Желаем приятного отдыха… — открылась дверь из черного дерева и витражного стекла.
Небольшой вестибюль был озарен не раздражающим теплым светом. Он причесался перед огромным зеркалом в позолоченной раме, поспешил удалиться, пока вестибюль не заполнили завсегдатаи. Короткий коридор с канделябрами — не стилизациями, в них горели восковые свечи. Зал утопал в полумраке — похоже на ресторан, но между столиками приличное пространство, каждый столик снабжен осветительным прибором, яркость коего можно поддерживать по усмотрению. За отдельными столиками сидели мужчины в костюмах, дамы с пышными прическами в дорогих нарядах. Доносился приглушенный говор, тихий смех. В глубине зала просматривалась барная стойка, алкогольное изобилие на полках. Шевелилось тело бармена…
Он шел, как по ватному облаку, лавируя между столиками. На него украдкой косили большие женские глаза, очерчивались и пропадали глубокие декольте с интересным содержимым, неприязненно глянул полный лысый господин.
— Такой вот анекдот, милочка… — бубнил любитель повеселить даму, — у нашей служанки странные привычки. Она никогда не откроет шкаф, предварительно не постучав и не спросив, есть ли там кто-нибудь…
— О, приветствую, дружище! Сколько лет, сколько зим! — дорогу пересекла явно не супружеская пара. Еще один «колобок» убрал руку с осиной женской талии и чуть не полез обниматься. Турецкий напрягся. Как писала Джоан Роулинг, нужно обладать достаточным мужеством, чтобы встретить врагов. Но не меньшим мужеством надо обладать, чтобы встретить и друзей. — Как дела?
— Спасибо, хорошо, — сдержанно улыбнулся Турецкий, похлопав «претендента» по спине. — А у вас как жизнь? Надеюсь, не стоит на месте?
— Эх, — дыхнул «колобок» коньячным выхлопом — как говорится, жизнь проходит, а выводов все нет, — он заржал над заезженной шуткой. — Давненько вас что-то не видно, дружище. Все дела, дела?
— Ох, как вы правы, — в тон ему отозвался Турецкий. — Дел в последние месяцы прибыло просто неимоверно. Кризис, проблемы, приходится крутиться, не до развлечений…
— Нужно успевать, — «колобок» похлопал по мягкому месту сопровождающую его куколку с огромными карими глазами. — Слышали новый анекдот про кризис? Ситуация в стране настолько тяжелая, что женщины теперь выходят замуж по любви. Будьте бдительны.
Куколка прыснула, зажала ротик ладошкой. Турецкий вымученно улыбнулся.
— Ну, будьте здрасьте, у нас еще дела, — заторопился толстяк. — Очень приятно было повидаться, — он подтолкнул девушку, та украдкой подмигнула Турецкому. Странная парочка заструилась к выходу из зала. Сомкнулись за ними плотные бордовые шторы — «влюбленные» убыли за кулисы. Турецкий недоуменно посмотрел им вслед, двинулся дальше.
— Добрый вечер, — склонился в подобострастном поклоне вышколенный официант. — Как поживаете?
— Спасибо, милый, все хорошо.
Официант потек дальше, маневрируя между пустыми столиками.
— О, как мы рады вас снова видеть, — расплылся в улыбке явно не страдающий нехваткой хлеба насущного бармен.
Взглянул украдкой: фигура Турецкого была ему незнакома. Как, впрочем, и предыдущему толстяку, — просто настроение у того было хорошее. Турецкий сел с краю, чтобы все видеть, а самому не бросаться в глаза.
