В Шанлыурфе настал тихий теплый вечер. Роб в вестибюле отеля нашел Кристину, которая устроилась на кожаном диване и тщетно старалась не вдыхать табачный дым, что окутывал трех сидевших рядом турецких бизнесменов. Она выглядела, по своему обыкновению, шикарно — элегантные джинсы, сандалии и аквамариновый кардиган поверх ослепительно белого топика. Увидев Роба, женщина улыбнулась, но журналист заметил напряжение в уголках ее глаз.
Они собирались пойти к Францу Брайтнеру, чтобы немного выпить. Небольшая дружеская вечеринка с целью отпраздновать главный успех нынешнего археологического сезона: датировку Гёбекли-тепе.
— Далеко?
— Пешком — двадцать минут, — ответила Кристина. — Или около получаса на машине. Это прямо за рынком.
В ресторанах и кафе после дневного затишья кипела жизнь. Вместе с пылью ветерок гонял по улицам запах жарившихся на вертелах бараньих шашлыков. Сигналили водители такси, калека в инвалидном кресле продавал вчерашние столичные газеты, торговцы фисташками со своими ящиками на колесах торопились занять места. Роб жадно впитывал всю эту экзотику.
— Наверно, стоит купить вина. Чтобы не идти к Францу с пустыми руками.
— Вина? — рассмеялась Кристина. — В Шанлыурфе?
Они миновали башню с часами и углубились в старый город. Роб разглядывал старинные колоннады, киоски, в которых торговали пестрыми пластиковыми игрушками, бессчетные магазинчики по продаже мобильных телефонов. Многочисленные уличные кафе были заполнены плотными мужчинами-курдами, которые курили кальяны, ели с больших блюд белые турецкие сласти и кидали жадные взгляды на Кристину. Никто не пил спиртного.
— Тут что, совсем не торгуют вином? Нигде?
У Роба упало настроение. За три дня он не выпил ни глотка пива, ни бокала вина. Он понимал, что пьет слишком много, но ведь алкоголь требовался для снятия напряжения, это постоянный спутник его работы. Особенно после Багдада. А трех дней без спиртного вполне хватило для того, чтобы в очередной раз понять: он, Роб, не создан для трезвости.
— Вообще-то, думаю, в предместьях найдется парочка винных магазинов. Но это все равно что раздобыть наркотики в Англии. Исключительно тайком.
— Боже!..
— А чего вы хотели? Это же мусульманский город.
— Кристина, мне приходилось бывать в мусульманских городах. Но я думал, что Турция — светское государство.
— Многие считают, что курды в какой-то степени стали близки к Западу. — Она улыбнулась. — Но это не так. Среди них много крайне консервативных людей.
— Мне приходилось бывать в Палестине и Ливане. Даже в Египте можно без труда купить пива.
Кристина успокаивающе обхватила его за плечи. И улыбнулась — иронически, но, несомненно, дружески.
— Могу сообщить хорошую новость: у Франца спиртного больше чем достаточно. Он возит его из Стамбула.
— Слава тебе господи!
— Bien sûr[9]. Я знаю, что такое журналисты. Особенно британские.
— Кристина, я американец.
— Вот, смотрите — рыбные пруды!
Журналист и археолог вошли в очаровательный зеленый оазис в самом сердце города. В закатных лучах блестели беседки-чайханы. По аллеям под раскидистыми деревьями рука об руку гуляли юноши. Позади воды прудов сияла, словно древнее золото, изящная каменная аркада мечети.
Кристина и Роб проводили взглядами многочисленную семью: мужчину в свободных шароварах и нескольких женщин под паранджами. Роб представил себе, как жарко женщинам днем, и от души пожалел их. Зато Кристину участь турчанок, похоже, нисколько не волновала.
