Рианна сделала пару шагов вперед, протянув перед собой костлявые ладони, словно держа в них невидимое тело. Люди за ближайшими столиками отодвинулись, давая ей пройти. Она беспомощно заглядывала в одно лицо, в другое, в третье, словно ища в них что-то, суть чего сама давным-давно позабыла. Потом она увидела Лин.
– Ха Лин! – прошептала она, падая на колени на грубый деревянный пол; Валин не понял, было ли это сделано, чтобы усилить мольбу, или у нее просто закончились силы стоять. – Ты должна мне помочь! Ты ведь солдат, кеттрал… Ты сможешь их найти. Прошу тебя!
Рианна провела дрожащими пальцами по спутанным волосам. Ее лицо было все в темных полосах от слез, смешавшихся с углем, которым она подводила глаза.
– Ты должна мне помочь! – повторила она.
Все взгляды устремились на двоих кадетов.
– Это не наше дело, – вполголоса сказал Валин своей подруге, бросая на стойку пару монет и собираясь пройти мимо коленопреклоненной женщины.
Лин пронзила его гневным взглядом.
– А чье же это тогда дело?
– Ее отца. Или брата.
Валин старался говорить тихо и одновременно развернуть Лин спиной к любопытным взглядам.
– У нее нет отца! И брата нет. Они с Эми жили одни.
– Как, во имя Хала, их занесло на Крючок?
– А это важно? – рявкнула Лин.
Валин глубоко вздохнул.
– Не сейчас, – напряженно сказал он. – Мы пришли сюда не за этим.
Положение Рианны было ужасным, трагическим, но не могли же они гоняться за каждым убийцей на Крючке и защищать каждую портовую шлюху! Кроме того, даже если они и найдут того, кто это сделал, Гнездо недвусмысленно запрещало любое самовольное насилие над гражданским населением. Существовала тысяча причин, по которым им следовало аккуратно обойти заплаканную женщину, принеся ей свои глубочайшие соболезнования, и вернуться на Карш.
Лин придвинулась к нему, – настолько близко, что на него пахнуло морской солью от ее волос, – открыла рот, чтобы что-то сказать, потом посмотрела через плечо, словно бы только сейчас впервые заметив остальных посетителей трактира. Ее губы сжались в тонкую линию.
– Так вот что, по-твоему, значит защищать граждан Аннура?
Валин с трудом сдержал проклятие. Все теперь смотрели на него – быстрые, звериные взгляды исподтишка над краем кружки; пристальные и расчетливые взгляды с дальнего конца комнаты. Все это очень дурно пахло. Они пришли в «Шлюпку», чтобы вытрясти ответы из Юрена, чтобы узнать что-нибудь о тех, кто хотел убить Валина, чтобы попытаться раскрыть заговор, целью которого было уничтожение целой империи, черт ее дери! Но, очевидно, все, что требовалось, чтобы сбить их со следа, – это портовая шлюха со слезливой историей. И кстати, если уж речь зашла о заговорах: это внезапное, непредвиденное появление Рианны само по себе выглядело довольно подозрительно…
Валин собрался было возразить, но снова закрыл рот. «Ссорьтесь, если это необходимо, – писал Гендран, – но не на виду у всех. Открытые разногласия воодушевляют врага». Валин понятия не имел, как расценивать неожиданно возникшую ситуацию с Рианной, но спорить об этом с Ха Лин посреди полного народом трактира было не лучшим способом справиться с ней. В конце концов, Юрен со своей сломанной ногой никуда не денется, а с ним и любые секреты относительно падения Менкерова кабака. Их также можно будет раскопать через день или через неделю. «Время еще есть», – сказал себе Валин.
Кроме того, Лин была права: если Рианна говорила правду, это значило, что она, как и Валин, потеряла близкого человека. Как и Валин, она хотела знать причины. Однако, в отличие от Валина, она не была кеттрал. У нее не было средств, чтобы разгадать собственную загадку, не было необходимого обучения, чтобы наказать виновных. Перед ним снова всплыло воспоминание о трупах из Манкерова заведения – изувеченные тела, разбухшие от воды. Что бы тут ни происходило, задачей кеттрал было защищать граждан, охранять простых людей, оберегать беззащитных. Именно поэтому, а не только из-за клинков и птиц Валин ступил на борт корабля восемь лет назад.
– Чего ты хочешь от нас? – осторожно спросил он у Рианны.
* * *
Тесное чердачное помещение на четвертом этаже высокого узкого дома рядом с гаванью. Шаткая винтовая лестница круто взбиралась вверх, потолок был настолько низок, что Валин пробирался чуть ли не на четвереньках, доски пола – такими кривыми и неровными, что каждый раз, когда они скрипели под его весом, он был уверен, что все строение вот-вот развалится и он окажется в погребе. «Если кто-то хочет меня убить, – мрачно подумал он, – здесь самое место». Солнце зашло, еще пока они были в «Черной шлюпке», и единственным источником света внутри здания оставался маленький штормовой фонарь Рианны – слабый, моргающий огонек, который не столько светил, сколько выхватывал робкие, колышущиеся тени из окружающей темноты.
