В дело бросили кеттрал.
Ко всеобщему ужасу, кеттрал не справились с заданием.
Дамек захватил в плен одно за другим три крыла, членов которых связал, кастрировал, изувечил и обезглавил. Это была худшая череда поражений за всю историю Гнезда. Сидя в своем лагере на Изгибе, полководец хвастался, что кеттрал страшны ему не больше чем блохи на его огромных серых мастифах.
Четыре дня спустя он был мертв.
На Киринах назначения на задания были делом конфиденциальным. Никто не задавал вопросов, никто не хвастался. Тем не менее буквально через несколько дней Анджин Серрата, тихий, исполнительный командир крыла, известный лишь тем, что не высовывался, но и не отлынивал от работы, приобрел новое прозвище: «Блоха».
И это было лишь началом легенды, напомнил себе Валин, готовясь к неминуемому разносу.
Блоха, однако, по-прежнему молчал. Он спокойно подождал, пока вокруг соберется все крыло, после чего распустил людей коротким взмахом ладони. Неуверенно помявшись, Валин повернулся, чтобы последовать за всеми, но голос инструктора остановил его:
– Нет, ты останься.
«Ага, – понял Валин. – Сейчас начнется». Ну, по крайней мере, командир не собирался распекать его на глазах у его собственных подчиненных.
– Полнейшая и совершеннейшая херня, – повторил Блоха, когда люди разошлись.
– Да, сэр, – утомленно отозвался Валин. – Это был бардак.
– Что было не так? – спросил инструктор. В его голосе звучало скорее любопытство, чем гнев.
– А что там было так? – взорвался Валин. Он тряхнул головой. – Для начала нам никак не удавалось сделать, чтобы Кентовы стропы отстегивались достаточно быстро. И угол атаки – он был все время не тот, мы постоянно наталкивались друг на друга, а Талалу два раза подряд едва не оторвало голову бочонком. Ему теперь придется накладывать швы в лазарете, там можно видеть кусок черепа, если отогнуть кусок оторванной кожи.
Он поморщился.
– Все дело в Лейте, – неохотно заключил он. – Как он летает. В этом корень наших проблем.
Блоха, не отвечая, рассеянно ковырял новый шрам на своем большом пальце.
– Да, я знаю. Я командир, – Валин поднял кверху руки, сдаваясь. – Я знаю, что несу ответственность, и я принимаю эту ответственность! Я десятки раз объяснял Лейту стандартный протокол и приводил все возможные доводы. Он просто не может… не хочет… Не знаю; суть в том, что он входит в пике слишком круто и на слишком большой скорости. Все остальное получается в результате этого.
Блоха, хмурясь, глядел поверх волн, как будто рассматривал вдалеке некий нераспознаваемый объект.
– Тебе не нравится твое крыло, – произнес он в конце концов.
Валин проглотил готовое вырваться согласие.
– Это мое крыло, сэр. Мы что-нибудь придумаем.
Блоха кивнул, не отводя взгляд от горизонта.
– Ты командуешь не тем крылом, – заключил он.
Глаза Валина расширились. Он понятия не имел, как происходит процесс отбора крыльев, но Блоха, очевидно, что-то знал об этом.
– Их выбирал не я, – осторожно произнес Валин.
– Я имел в виду другое. Ты пытаешься командовать тем крылом, которого ты ожидал, которое хотел увидеть.
– Сэр? – Валин тряхнул головой, пытаясь понять, о чем он говорит.
Блоха хмыкнул.
– Ты хотел иметь в своем распоряжении соблюдающих правила, знающих инструкции профессионалов. Твои люди ими не являются.
– Это уж точно!
– В таком случае перестань командовать тем крылом, которое ты хочешь иметь, и командуй крылом, которое у тебя есть в действительности.
Валин озадаченно замолчал. Весь день он пытался заставить Лейта следовать полетной инструкции, и все впустую. Если уж на то пошло, пилот на последнем заходе вошел в пике еще быстрее и круче, чем раньше, раздраженный постоянными неудачами. Все остальное согласовывалось со скоростью и углом атаки: порядок отстегивания ремней, размещение бочонка, синхронизация прыжков. Если он просто позволит Лейту продолжать летать как ему заблагорассудится, это значит, что они должны будут изменить все, переработать всю процедуру сброса бочонка, начиная с нуля! В конце концов, кеттрал не на пустом месте разработали полетную инструкцию, у них были на то причины!
– Знаешь, я ведь входил в группу, которая отбирала крылья, – проговорил Блоха, вмешиваясь в размышления Валина.
