Она сидела на дальнем конце скамьи, положив лук поперек худых коленей. На этом расстоянии, откуда не было возможности видеть ее глаза, она могла сойти за ребенка, одинокого и потерявшегося. В то время как большинство кадетов сидели небольшими кучками, Анник держалась особняком; никто не подходил к ней на расстояние ближе нескольких шагов, хотя некоторые из ветеранов, похоже, украдкой рассматривали снайпершу из-под полуприкрытых век. У нее были хорошие шансы попасть в одно из уже сформированных крыльев: умение обращаться с луком делало ее не менее опасной, чем любого из солдат вдвое старшего возраста; к тому же она определенно не имела связей среди своих сверстников.
Если посмотреть назад, то, что Анник выбралась из Дыры живой, само по себе было загадкой. Там, под землей, в темноте, ее лук вряд ли чего-то стоил. Учитывая петляющие туннели, потребовалось бы чудо, просто чтобы успеть натянуть его прежде, чем сларны атакуют. Это представляло проблему для всех снайперов; однако большинство из них лучше нее управлялись с клинками. Валин сощурился, но ничего особенного не увидел – просто девушка с коротко остриженными волосами, сидящая, устремив взгляд на оружие на своих коленях.
Он повернулся, чтобы посмотреть на Талала. Лич также сидел немного в стороне от остальных, но казался вполне довольным своим одиночеством. Когти сларна оставили борозды поперек его лица, и хотя раны были не особенно заметны на его темной коже, один из шрамов проходил на расстоянии тончайшего волоска от глаза. Валин окинул взглядом стопки браслетов на его запястьях – бронзовые, стальные, железные, нефритовые; кольца и серьги с камнями, драгоценными и не очень, унизывавшие его ушные раковины. Лич мог черпать силу из любого из этих предметов – или ни из одного.
– Хотел бы я знать, где у него колодец, – проговорил Валин, не обращаясь ни к кому в особенности.
Лейт поднял бровь.
– О, ты решил поиграть в эту игру? Что ж, удачи! Наверняка за последние восемь лет количество возможных вариантов сократилось примерно до тысячи… если, конечно, ты внимательно следил и делал заметки.
– Кажется не очень-то честным, да? – заметил Гент.
– Что? – Лейт ухмыльнулся. – Что мы спускались в Дыру, имея с собой всего лишь два клинка и факел, в то время как у Талала была его способность изменять природу по своей воле?
Валин тщательно обдумал свой следующий вопрос, прежде чем задать его. Он доверял Лейту и Генту, как и любому другому обитателю островов, однако пока еще не был готов раскрывать перед ними свои карты.
– А вообще, что люди брали с собой в Дыру? – спросил он как бы между делом. – Я, например, так вымотался за предыдущую неделю, что влез туда в чем был, просто в мундире и с клинками за спиной.
Лейт пожал плечами.
– Почти все снайперы были с луками. Гвенна, кажется, притащила с собой какие-то пробники – могу поклясться, что в какой-то момент я слышал взрыв. С другой стороны, вполне возможно, что это был просто яд, грохотавший у меня в ушах, в то время как мое сознание постепенно угасало.
– Я взял жратву, – признался Гент. – Набил карманы доверху, прежде чем уйти с корабля. Долбаная крысятина у меня уже вот где стояла.
Ну разумеется. Даже сейчас он сжимал пухлую ножку индейки в своей не менее пухлой руке, размахивая ею, как фельдмаршал жезлом. Излюбленной главой Гента в «Тактике» была восьмая – та, что начиналась словами: «В долгом походе питание не менее важно, чем оружие…»
– А еще? – настаивал Валин. – Может, кто-нибудь догадался взять… не знаю, мешки или моток веревки, или что-нибудь такое?
– И зачем тебе там мешки? – скептически спросил Лейт. – Что бы ты стал упаковывать? Бутылочку раалтанского красного и вышитый танцевальный костюм, чтобы прихватить их с собой в Дыру?
Валин развел руками, признавая поражение. Если его друзья были хоть немного похожи на него, то обратили больше внимания на сларна в клетке и зияющее отверстие в скале, чем на снаряжение окружавших их товарищей. Кто угодно мог пронести лиранскую веревку, которой были связаны запястья Лин. Она была достаточно легкой и тонкой, чтобы свернуть ее в моток и спрятать в карман, запихнуть в небольшой пакет или даже продеть сквозь петли в брюках рядом с ремнем, полагавшимся каждому кадету.
