Первые капли дождя вовсю молотили по земле, когда Дэвин Шалиль, командующая операциями на северо-востоке Вашша, взошла на небольшое возвышение. Не тратя время на предисловия, она обратилась к ним:
– Сегодня вы начнете вашу Пробу – если не откажетесь от этого решения.
Она сделала паузу, неторопливо осматривая кадетов одного за другим. Шалиль была хрупкая женщина, ей перевалило уже за шестой десяток, однако Валину пришлось сделать над собой усилие, чтобы встретить этот непреклонный взгляд.
– Я пришла сюда, – наконец закончила она, – чтобы убедить вас отказаться от испытания.
Ее слова были встречены удивленным бормотанием; кадеты смущенно переглянулись. Восемь лет они готовились к этому моменту, и теперь им предлагают все бросить? Валин всматривался в лица товарищей: Талал выглядел настороженным, встревоженным; Лейт, по-видимому, решил, что все это – очередная шутка. Анник, возможно, размышляла о сложностях парусного вооружения небольшого судна, которое ей было приказано провести вокруг мыса. Гвенна, хмурясь, сосредоточенно соскребала что-то со своей униформы. Только Лин не выказывала ни малейших эмоций: ее глаза были по-прежнему пустыми, лишенными выражения. Эти глаза пугали Валина больше, чем грядущее испытание.
– Предстоящая Проба, – продолжала Шалиль, когда волнение, вызванное ее словами, несколько улеглось, – названа, как вы все хорошо знаете, именем Хала, Владыки Тьмы, Совиного Короля, Властелина Ночи. Хотя наши солдаты здесь поклоняются кому захотят, именно Хал гасит огни, Хал закрывает небо тьмой, как плащом, и Хал свивает тени, позволяя вам подобраться к врагу достаточно близко, чтобы воткнуть ему клинок между ребер.
Каден с удивлением слушал из ее уст столь длинные и вдохновенные обороты. Большинство командиров предпочитали выражать свои мысли теми же рублеными фразами, какими привыкли отдавать приказы солдатам на поле боя, и Шалиль не была исключением. Однако сегодня она по какой-то причине скорее ораторствовала, нежели просто говорила, как будто проводила религиозную церемонию, а не просто напутствовала своих подчиненных. Возможно, так оно и было – в конце концов, Проба, подобно всем обрядам, основывалась на жертвоприношении.
– Превыше всех богов кеттрал чтят Хала, – продолжала женщина, показывая на дерево за своей спиной. Свисающие с ветвей летучие мыши слегка покачивались, тихо шурша под порывами ветра. – Однако не обманывайте себя надеждой, солдаты: Хал не любит вас.
Валин поглядел на собравшихся. Ха Лин стояла почти прямо напротив него. Он попытался поймать ее взгляд, но она отказывалась смотреть в его сторону.
– Все вы слышали много рассказов о Пробе, – продолжала Шалиль, – но правды вы пока не слышали. Правда заключается в том, что лишения предстоящей недели высосут из вас все силы, сокрушат вас, может быть, даже сломают – но это будет только прелюдия. Проба, настоящая Проба, начнется через неделю для тех из вас, кому хватит глупости настаивать на своем.
Это было для Валина новостью. Все, что он до сих пор слышал о Халовой Пробе, заставляло предположить, что это всего лишь одно долгое учебное задание – разумеется, гораздо более жестокое, чем обычное, но в основе своей не отличающееся от всего того, с чем ему уже довелось столкнуться. В нескольких шагах от него Гвенна пробормотала что-то вроде «дерьмовая мистика» и плюнула на камни. Остальные кадеты были удивлены не меньше, хотя каждый реагировал по-своему. Анник сжала свой лук, натянутый и готовый к бою, так, словно собиралась пристрелить кого-то прямо тут, на месте; она неотрывно смотрела на командира, как ястреб на мышь. Сами Юрл отпустил какую-то шуточку, которую Валин не расслышал, и Балендин кивнул ему. Влажный воздух наполнился беспокойством.
– Подробности относительно Пробы станут известны тем, кто успешно справится с этой первой неделей, но я могу сказать вам одно: некоторых из вас она сломает, сломает ужасно и непоправимо, на всю жизнь. – Шалиль помолчала, дожидаясь, пока ее слова дойдут до сознания кадетов. – После этих восьми лет никто не сомневается в вашей доблести. Сделайте шаг вперед сейчас, и ваши труды будут окончены. Арин ждет вас, до него всего лишь день плавания.
