Капунькис гордо выпятил грудь, а Бурунькис сделал ужасно важное лицо.
А хочешь, - предложил вдруг он, - мы на твоих родителей нашлем забытье, и они не будут тебя ни о чем расспрашивать?
Нет, не надо. Я уж как-нибудь без колдовства разберусь с родителями, - сказал Генрих. - Ступайте, а то вас, наверное, уже заждались.
Бурунькис и Капунькис шагнули в зыбкий проем. На мгновение их тела стали расплывчатыми, неясными, но вот они остановились у деревьев и опять сделались четкими, живыми. Два брата повернулись к Генриху, дружно помахали ручками. Генрих, прощаясь, поднял руку в ответ, но в это время проем вдруг потускнел, налился свинцовой тяжестью. В лицо Генриху ударил порыв ледяного ветра.
Генрих поежился, попятился от стены. Хотя он знал, что Врата управляются безобидным колдовством, невозможно было подавить ощущение угрозы, таящееся в темноте. От тьмы отделилась не менее черная туча и приняла форму человека в плаще. Незнакомец повернул закрытую капюшоном голову, и Генрих вздрогнул, ощутив на себе полный злобы взгляд. Именно взгляд, так как ни лицо, ни глаза странного человека разглядеть под тенью капюшона не представлялось возможным. Из мрака выползло черное щупальце, покачиваясь, приблизилось к Генриху, коснулось его лица. Генрих вскрикнул, отступил еще дальше. Человек в плаще вдруг взмахнул рукой, щупальце исчезло. В течение нескольких секунд проем в стене почернел, и вот - на месте Врат оказались камни, покрытые мхом древности.
«Так можно напугать до смерти, - недовольно подумал Генрих. Он с силой провел ладонью по лицу, пытаясь стереть липкое ощущение, оставленное щупальцем. - Хорошо хоть, что в нашем мире не балуются колдовством».
Генрих быстро взбежал по винтовой лестнице, взялся за ручку, но открыть дверь не успел - она распахнулась, на пороге замер в поклоне коротышка. Одетый в широкие кожаные шорты и холщовую рубаху, карлик выглядел довольно забавно. Во-первых, он был невероятно толст и походил на мяч, посаженный на две кривые палочки-ножки. Во-вторых, на круглом, полном лице коротышки с двойным подбородком нависал короткий, с широкими ноздрями нос. Из-за круглого лица и формы носа карлик походил еще и на сову.
С возвращением вас, господин Герой. Я Теодор Херрманн, королевский привратник, - сказал толстяк. Помещение за его спиной освещала огромная люстра, утыканная свечами. - Натопить баньку, смоете дорожную пыль?
Нет, спасибо, - Генрих вошел в комнату. - Я дома помоюсь - идти совсем близко.
Воля ваша. - Карлик тронул рычажок в стене, и дверь в подвал исчезла за старинным шкафом. В двух метрах от шкафа в стене красовался большой камин. На камине валялось несколько коробков спичек, а над ними возвышалась пузатая ваза, важно упиравшая в бока маленькие ручки.
Может, желаете откушать с дороги? - спросил карлик, глядя на Генриха снизу вверх.
Что вы! - Генрих улыбнулся. - Я на королевском банкете наелся так, что могу без еды неделю расхаживать, как верблюд.
Толстяк поморщился:
- Ну, в таком случае, пойдемте, я вас провожу к выходу.
Карлик заложил руки за спину и двинулся, переваливаясь на кривых ногах, через комнату.
Следуя за привратником, Генрих хотел спросить о странном видении в подвале, но не решился. В конце концов, ничего страшного не случилось, а колдовство есть колдовство, и существо в плаще могло быть колдовским стражем Врат.
Оказавшись на улице, Генрих огляделся. Он стоял в небольшом дворике, огороженном каменным забором в виде буквы «П». Через разрыв в ограде виднелись качели на детской площадке. По правую сторону дома, если стоять к парадной двери лицом, раскинулся городской парк. «Знакомые места. Сюда привела меня старуха Карла Майселвиц, отсюда ведьма на метле перевезла меня и Капунькиса на битву с Безе-Злезе. Не так уж много времени прошло с тех пор, а кажется, что позади уже целая вечность». Где-то вдалеке противно взвыла машина «Скорой помощи», с железнодорожного вокзала донесся голос диспетчера. Генрих бодро зашагал домой. Он улыбался, представляя, как мама с гордостью повесит королевскую грамоту на стену, а отец скажет: «Молодец, сынок. Теперь я вижу, что из тебя вырос настоящий мужчина». Однако все вышло совсем не так.
