- Цыц у меня, - огрызнулся Бугаец. - В инструкции четко сказано: особо крупные экземпляры расчленить на более мелкие детали. Вот я и членю.
"Фиг с тобой", - подумал Родькин и стер ластиком свою карандашную приписку в журнале, как вредную, могущую вызвать справедливое раздражение начальства, тем более что "вирус" - вот он, в кармане...
Пакетик с черной фитюлькой попал в спецлабораторию, где знатоки своего дела, эксперты высшего разряда, немедленно заявили: это, ребята, не что иное, как изготовленный по новейшим технологиям микрочип. Тот самый микрочип, который в недалеком будущем всем нам, дуракам, вмонтируют в череп, чтобы все мы стали радиоуправляемыми, как та собака, из чьей башки он изъят...
Ни о чем этом Новиков, находящийся на начальном этапе расследования, естественно не знал, а потому, хорошенечко отдохнув вечером перед телевизором с тремя баночками пива и жирной вяленой воблой, в четверг с утра взялся за работу.
На сей раз работа была не пыльная, с ручкой и листом чистой бумаги, на котором он попытался начертить логическую схему, но, увы, со схемой пока ничего не выходило, фактов было маловато.
Хлопнув себя по лбу, вынул из дипломата дударевскую голубую папку, однако и здесь ничего нового не было: известные по лопатинским черновикам фирмы, те же "Гермес", "Стандарт" и прочие в количестве пятнадцати штук, а напротив - суммы уворованных займов. Именно отсюда Лопатин черпал информацию для своих "Черных дыр". Чтобы никого не подставлять, дударевскую рукопись скорее всего сжег. Но где же всё-таки материал, который Лопатин набирал на компьютере? Где этот чертов файл?
Новиков позвонил Уханову. Тот отвечал свистящим шепотом, у них в Госдуме того и гляди должно было начаться заседание комитета, и рядом сидело много лишних ушей.
- У него в гостинице был компьютер? - спросил Новиков.
- Нет.
- На работе?
- Был, - ответил Уханов. - Но исчез. Как делишки?
- Пока не густо.
- Вечером после восьми навещу, - сказал Уханов. - Кстати, позвоните Кузнецову. Вот его служебный телефон...
Продиктовал телефон и тут же отключился, не дав Новикову возразить. Ведь осталась еще пара клиентов, которые освободятся после работы - один на Пражской, другой в Филях. Попробуй успей до восьми.
Новиков набрал номер, продиктованный Ухановым, попал на даму-секретаря, попросил соединить с Кузнецовым, но тот уже взял трубку, пророкотал: "Слушаю".
- Следователь Сергеев, - сказал Новиков.
- Куда пропали, следователь Сергеев? - с напором перебил его Кузнецов. - Через полчаса встречаемся у входа в ГУМ на Красной Площади. Форма парадная.
Бросил трубку, оставив Новикова в большом недоумении. Долбанутый, что ли? Да нет, Уханов не стал бы давать телефон шизоида.
Через полчаса Новиков стоял у входа в ГУМ и глазел на группу мелких япошек, которые дружно ходили за долговязым гидом по Красной Площади.
- Привет, Андрюха, - сказали сзади, и Новиков, обернувшись, сразу узнал Юру Кузнецова.
Разумеется, за десять лет он сильно окреп, возмужал, превратился в квадратного загорелого мужика с пегими волосами, белозубой улыбкой и властным голосом начальника, но всё равно это был Юрка Кузнецов из параллельного класса, который поехал поступать в МГУ, да так и осел в Москве. В Пензе он не появлялся и ни с кем не переписывался, из чего однокашники сделали вывод - забронзовел, подлюга.
Ну кто бы мог подумать? В Москве каждый пятый Кузнецов, а именно этот оказался бывшим приятелем.
- Ну, Игорек, ну, поросенок, - сказал Новиков, пожимая жесткую, как доска, пятерню Кузнецова. - Хоть бы предупредил.
- Конспирация, брат, - расплылся Кузнецов. - Надо было проследить, не тащится ли за тобой хвост.
- И что? Тащится?
Кузнецов помрачнел.
- Думай как хочешь, старик, но Лисов помер, а Шмаку загрызла собака, - ответил он.
- Постой, постой, - обескуражено сказал Новиков. - Как помер, как загрызла?.. Ну, с собакой, положим, может быть несчастный случай, но отчего вдруг помер Лисов? Ничего не понимаю.
- Понять трудно - никаких следов нет. И всё же я полагаю, что это насилие.
