Клеопатра. Последняя царица Египта - страница 82

(Либер – древний италийский бог оплодотворения, в V в. до н. э. был отождествлен с Вакхом – Дионисом. Был особенно популярен среди плебеев. Праздник либералий [17 марта] был соответствующий: веселые непристойности, раскачивание сделанного из цветов фаллоса и т. д. От Либера [и его женской параллели Либеры] с учетом вышесказанного [плебейство и непристойности] и пошли понятия «либералы» и «либерализм». – Ред.). На празднествах в честь этого бога он проезжал по улицам Александрии в повозке, построенной по образу и подобию той, в которой ездил этот любивший выпить бог. На голове у Антония была корона, часто сдвинутая набок, на его плечи были наброшены гирлянды из плюща, на ногах у него были котурны (сандалии на толстой подошве, которые надевались трагическими древнегреческими и древнеримскими актерами для увеличения роста. – Пер.), а в руке – тирс (жезл Бахуса, Диониса. – Пер.). В таком виде Антония провозили по великолепной улице Канопус в окружении резвящихся женщин и мужчин; при этом толпы народу по обеим сторонам дороги выкрикивали ему свои веселые приветствия. В Александрийской регии, что восточнее форума, начали строить храм в честь Антония, но он был закончен лишь через несколько лет, и тогда он был превращен в храм в честь Октавиана Августа и стал известен как Цезариум. Однажды Антоний дал роль морского бога Главка (сына Посейдона. – Ред.) своему другу Планку, который на пиру танцевал голым, будучи раскрашенным в синий цвет, в венке из водорослей на голове и с рыбьим хвостом, привязанным сзади.

Антония никогда не волновал вопрос о его достоинстве; и теперь в роли веселого восточного правителя он совершенно забывал о том, как он выглядит в глазах серьезных людей. Его часто можно было видеть идущим пешком рядом с колесницей Клеопатры и беседующим с евнухами и слугами из ее свиты. Он попросил царицу дать ему должность распорядителя игр, которая не считалась особенно почетной. Совершенно очевидно, что общество Клеопатры стало для Антония очень необходимым, и многие обращали внимание на то, что теперь он сопровождал ее всюду, куда бы она ни отправилась. Антоний ехал рядом с ней верхом по улицам, руководил вместо Клеопатры официальными и религиозными церемониями или сидел рядом с ней, когда она разбирала дела в общественном суде. Иногда, когда Антоний сидел один на судейской скамье и, глянув в окно посреди какого-нибудь запутанного дела, случайно видел колесницу Клеопатры, проезжающую по площади, он мог без объяснений вскочить с места, побежать к ней и пойти пешком во дворец рядом с ней, оставив судью, стражу и подсудимых с изумленно раскрытыми ртами.

Нам ничего не известно об отношениях Антония с его детьми, и трудно себе представить, каким он был в кругу семьи. Его пасынок Цезарион, два его сына Александр и Птолемей и его дочь Клеопатра жили в то время во дворце. И к тому же сын Антония от Фульвии по имени Антилл, который был немного моложе Цезариона, теперь тоже стал жить с отцом в Александрии. Возможно, Антоний был любящим и снисходительным отцом, и, наверное, в детских покоях дворца часто разыгрывались счастливые сцены, которые, будь они кем-то описаны, сильно исправили бы широко распространенную оценку того, какую жизнь вел Антоний дома с Клеопатрой. Царица была его законной женой, и, рассматривая его сумасбродства и причуды в Александрии, мы не должны терять из виду очевидный факт, что его жизнь в этот период также имела и домашний аспект. Антоний не признавался себе, что его союз с Клеопатрой был хоть в чем-то скандальным; и когда на следующий год написал Октавиану письмо, по-видимому, сильно удивился тому, что его семейную жизнь считают позором. «Это потому, что я живу в близких отношениях с царицей? – спрашивает он. – Она моя жена. Это что, новость? Разве в течение этих девяти лет я вел себя иначе?» Действительно, по сравнению с личной жизнью Октавиана семейный круг в Александрии, несмотря на шутовство и пьянство Антония, был ни в коем случае не постыдным. В это время Октавиан в Риме посылал своих друзей искать по городу женщин себе на утеху. Рассказывают, что эти доверенные лица, действуя по его приказу, похищали девушек из приличных семей и срывали с них одежду, как это делали обычные работорговцы, чтобы убедиться, подходящие ли это подарки для их отвратительного хозяина. Таких историй об Антонии никто не рассказывал.