«Что ж, если тебе позволено остаться только до конца апреля, то единственный способ стать гражданкой Великобритании — выйти замуж за гражданина Великобритании!»
«И ты делаешь мне предложение?» — ехидно спросила Джой.
«Нет, что ты! — быстро ответил Джек. — Я слишком стар для того, чтобы делать предложения. Если тебе суждено еще раз выйти замуж, то за человека более молодого. Но у меня есть план».
«Какой, интересно знать?» — спросила заинтригованная Джой.
«Я предлагаю отправиться в Бюро регистраций здесь, в Оксфорде, и зарегистрировать гражданский брак. Об этом будут знать только в Британском министерстве внутренних дел. Оуэн Барфилд составит договор, где будет указано, что заключенный брак является всего лишь выходом из создавшегося положения, для получения вида на жительство в Англии. Ты сможешь в любой момент признать его недействительным. Мы будем по–прежнему жить каждый в своем доме».
«Но, Джек, не обяжет ли тебя подобный брак оказывать мне и детям финансовую поддержку?» — спросила изумленная Джой.
«Я и так это делаю, и с удовольствием буду продолжать помогать вам!»
В понедельник 23 апреля 1956 года Джой Грешем, прихрамывая, вошла в Бюро регистраций, расположенное в доме 13 на улице Святого Жиля. Доктор установил, что у нее фиброматоз. Джек прибыл туда в сопровождении двух друзей. Их брак был зарегистрирован старшим офицером Сесилом Клифтоном.
Как это ни странно, Джек, определенно, не был влюблен в Джой. Он сам говорил об этом Джорджу Сейеру. Церемония была устроена только для того, чтобы Джой могла остаться в Англии. Эта женщина нравилась Джеку, он ценил ее талант и прислушивался к советам. Но Джой была для него просто другом. Даже близкие друзья не сразу узнали об их браке. Джек оставался внимателен и добр к сыновьям Джой.
«Потрясающе, — сказал Дуглас. — Это так великодушно с вашей стороны. Мне всегда хотелось иметь лошадь».
Джек действительно купил лошадь и поместил ее в конюшне «Килнс». Мальчики проводили там каникулы.
Джой стала чаще жаловаться на недомогание: «Меня мучают боли в ноге, спине и груди».
Врачи нашли, что у нее поражены мышечные оболочки. Джой выслушала свой диагноз и вернулась к работе.
Но в октябре 1956 года боль стала невыносимой. Вечером около одиннадцати часов Джой решилась позвонить Джеку в Кембридж. Она споткнулась, зацепившись за телефонный шнур, и услышала хруст. Женщина с криком упала.
«Помогите! Помогите!» — кричала Джой, пытаясь привлечь внимание соседки, которая уже спешила к ней.
«С тобой все в порядке?» — услышала она голос своей приятельницы Кэтрин Фаррер. Почувствовал неладное, она решила заглянуть к Джой и успела как раз вовремя.
«Скорая» увезла Джой в ортопедическую клинику Уингфилда Морриса,
располагавшуюся в четверти мили от ее дома. Рентгеновские снимки показали перелом левого бедра, причиной которого был рак.
Узнав, что Джой поместили в больницу, Джек приехал на следующий день. Она ничего не скрывала.
«Мне стыдно быть для тебя обузой, — слабо проговорила она. — Как ты собираешься оплачивать лечение, Джек? В больнице думают, что я гражданка США, и поэтому выставят счет. Если бы они знали, что я миссис Льюис, гражданка Великобритании, лечение было бы бесплатным!»
«Я позабочусь об этом», — успокоил ее Джек и поднялся, уступая место медсестре с лекарствами.
«Тебе принести что‑нибудь почитать?» — спросил он.
«Как насчет твоей книги,, Страдание»? Это было бы кстати», — сказала Джой, поддразнивая его.
«Есть только один шанс из ста, что Джой поправится, — писал Джек Артуру Гривзу в ноябре 1956 года. — Пятьдесят шансов из ста, что она проживет этот год, и семьдесят пять — что умрет через несколько месяцев».
«Если я не умру от рака, то от облучения — точно. Я вся горю», — жаловалась Джой Джеку в канун Рождества.
Джек молча достал из кармана пачку писем и протянул ей.
«Это письмо от моего брата Ховарда, — улыбнулась Джой. — Как я рада, что он меня не забыл».
Джек тихо сидел у ее постели, пока она читала. Второе письмо пришло от родителей. Они спрашивали, чем помочь. Писали родственники из Ирландии, предлагая забрать детей на каникулы.
