Крутасов передал Актаеву письмо Табарова. Первому нужна была подсказка коллеги, требовалось мнение специалиста.
Ахмет Актаевич с каждым днем отчетливее понимал: его нынешние обязанности гораздо сложнее, во много раз ответственнее, чем выплавлять свинец, даже в масштабах целого комбината. Любое его решение на посту секретаря приобретало смысл социально-экономический для всей области, а подчас и республики, страны в целом. Это, кажется, та самая должность, заступив на которую он утрачивал право на ошибку. Что и говорить, приходила мысль отступить, честно признаться в своей неподготовленности к работе в масштабах области и даже в боязни навредить невзначай, принять невыгодное решение, породить сопротивление со стороны хозяйственников и администраторов. Он знал: большие ошибки в конечном счете становятся причиной недовольства у всего населения края.
Письмо Табарова он читал медленно. Со стороны казалось, разбирает по слогам. Но через несколько минут отдельные места захватили его внимание, он стал покашливать в кулак. Не отрывая глаз от листа, отер платком виски. Постепенно Актаев проникся симпатией к автору письма, критическое отношение к тексту, зародившееся сначала из-за некоего апломба ученого и категоричности его суждений, уступило место доверию, как это бывает между единомышленниками.
Дочитав текст обращения к обкому до конца, он остановил взгляд на подписи и лишь потом поднял глаза на Крутасова. Покамест ничего не выражающий взгляд, скорее вопросительный, чем содержащий какой-либо ответ.
— Письмецо-то скандальное, — проговорил Крутасов, постучав пальцем по столу, не поднимая лица.
— Но человек пишет правду, — прогудел сырым баском Актаев, и в тоне его послышалось заступничество за автора послания в обком. — Рубит напропалую: была не была! Думаю, мудрец этот выбросил здесь свои главные козыри, все, что держал в загашнике много лет. Не могу судить о его концепции, о методике разведки, здесь мешает чрезмерная категоричность суждений, к тому же я не спец в геологии, но его обзор рудничных запасов очень точен и по-человечески тревожен. А главное — верен по сути. Скудость добычи руды, напряженность с поставками концентратов[13] к печам, кто из заводских не ощущает этой беды на себе? Если угодно, каждая семья металлургов испытывает бремя зависимости от того, прибудет или задержится на этой неделе желанный эшелон с сырьем. Так и живем, Сергей Илларионович!
— Плохо живем! — буркнул Крутасов. — Но я согласен с вами в оценке письма. Кажется, что-то дельное. Товарищ Табаров отлично знает: без прочного запаса руд республика с ее развивающейся металлургией не расправит плеч. И нам с вами не знать покоя, Ахмет Актаевич… А ведь готов автор письма поправить положение, берет на себя конечный результат. Не часто от ученых людей такое услышишь. Обычно мудрецы осторожничают. — Крутасов откинулся в кресле, снова заглянул в письмо и вдруг насупился, покачал головой. — Впрочем, не так уж просто выглядит его затея. Размах-то каков, обратили внимание? Просит запрячь в свою колесницу чуть не весь коллектив геологического объединения… Десять тысяч человек хотел бы поставить на службу эксперименту. Теперь поняли смысл письма? Отдай Табарову всю геологическую службу рудного края, и тогда он совершит чудо… А вдруг поход этот обернется неудачей? «Большие горы мучились родами…» Мы должны помнить и об этой пословице. В общем, вы, Ахмет Актаевич, ведете этот участок нашей работы, вам вместе со специалистами принимать решение. — Помолчал, выжидательно посмотрел на коллегу, сдержанно улыбнулся. — Не просит ведь, а требует подойти к своему запросу с государственной точки зрения. Вседержавный размах? Приглашает поразмышлять в масштабах будущего тысячелетия. Вот так-то, дружище! И подпись… должным образом обозначена: доктор наук! Представляет целый институт, да еще какой! Не в одиночку, похоже, сочинял, не на досуге. Итак, коллега, вперед, за дело! К чему бы вы со своими товарищами ни пришли, меня информируйте вовремя. Отписаться очень просто, а если поглядеть в корень проблемы? Заводам «корм» нужен и сейчас, и через двадцать лет. Где брать руду, рано или поздно на этот вопрос отвечать придется. И первым — нам с вами.
