Джонатан вспомнил последнюю встречу с Десмондом. Он сидел в гостиной в доме Шарлотты и ждал, пока девушка спустится вниз — они собирались отправиться в Мэнло-парк, где «Домашний компьютерный клуб» организовал встречу для обмена компьютерными деталями. Десмонд без стука вошел в гостиную в стэнфордском свитере и штанах для бега, хотя он только что окончил школу и еще не начинал учебу в университете. Он надел этот наряд, решил Джонатан, чтобы побороть мучивший его комплекс неполноценности. Десмонд никогда не упускал случая дать понять Джонатану, что он «лучше», хотя отец Джонатана был, вероятно, богаче отца Десмонда.
— Это все потому, что он приемный, — сказала как-то Шарлотта, когда Джонатан чуть не поколотил ее кузена после того, как тот заявил, что шотландцы умеют только пить виски и скандалить. Им было тогда по шестнадцать, Джонатан еще не научился усмирять свой характер, и Шарлотте неоднократно приходилось вмешиваться. — Десмонд очень неуверен в себе. Он пытается соответствовать своей семье, унижая других.
Джонатан в тот раз успокоился, решив, что не слишком весело иметь таких родителей, как Адриан и Марго Барклей. Адриан невыносимо скучен, а Марго — просто сексуальная барракуда, набросившаяся на него в бассейне. Джонатану часто приходила в голову мысль — что бы подумал Десмонд, если бы узнал, как мать приставала к его сопернику?
Потому что они всегда были соперниками, а призом являлась Шарлотта…
В тот день в гостиной у Шарлотты Десмонд возник из ниоткуда, как всегда поступали и его родители, словно они владели домом. Он оглядел Джонатана с головы до ног и усмехнулся:
— У тебя довольно бледный вид. Настоящий компьютерный хакер! — И внезапно добавил: — Ты ее никогда не получишь.
Как ни смешно, но Десмонд оказался прав.
Вернувшись к столу, Джонатан посмотрел на часы, потом сел к своему персональному компьютеру и набрал номер модема. Секунду спустя на экране появилось сообщение, что связь установлена. «Ждите ответа».
Несколько раз за прошедшие четыре часа он пытался связаться со своим партнером, но, судя по всему, Квентин ночевал сегодня не в своей постели…
По-прежнему никакого ответа — и никакой переадресовки звонка. Джонатан нахмурился. Это совсем не похоже на Квентина — вот так подолгу не выходить на связь!
Замигал квадрат «Почта». В надежде, что это Квентин, Джонатан открыл файл, но увидел не мальчишескую физиономию своего друга, а аристократические черты жены. Он нажал на клавишу «воспроизведение», и лицо ожило, губы Адели двигались совершенно синхронно со словами, которые произносил ее записанный на пленку голос:
— Я не могу спать. Я должна знать, когда ты вернешься домой. Или мне снова придется извиняться за тебя?
Джонатан заставил лицо снова застыть, привычно удивившись, как прекрасно выглядит его жена после бессонной ночи. Он вспомнил, что они должны были отправиться на уик-энд за город, к очередным высокородным друзьям Адели. Обычно во время таких поездок они пили шампанское за завтраком, ездили верхом, охотились или играли в мяч — в зависимости от того, какая компания собралась. А иногда за ужином устраивали пикник при свете луны на дугу, мужчины — в смокингах и бабочках, дамы — в вечерних туалетах; столы стояли на влажной траве, а слуги подавали блюда на китайском фарфоре и хрустале.
Раньше Адели очень нравилось извиняться за Джонатана. Она наслаждалась, рассказывая своим друзьям, что он не смог прийти, так как его вызвали на срочное сверхсекретное задание. Работа Джонатана над секретными проектами для международных корпораций и иностранных правительств добавляла некий особый аромат слишком правильной жизни Адели.
Но теперь ей больше не нравилось извиняться за него…
Джонатан взял сотовый телефон, нажал кнопку автоматического набора своего домашнего номера и стал слушать, как звонит телефон на другом континенте. Адель оставила сообщение в 5.20 утра по лондонскому времени. Сейчас было 6.00.
Трубку никто не снял.
