— Кто знает, во что верили руянские дикари до того, как величайшим велением были включены в состав Берендийской империи. — Князь повел фонарем, приглашая полюбоваться соседним барельефом. — Извольте взглянуть, тут еще одна.
Эта женщина была другой, кряжистой толстушкой с плотными ляжками и тяжелыми грудями.
— Барышне не пристало на эдакий срам глядеть! — Маняша схватила меня за плечи и отвернула к себе. — Ля скандаль, ваше сиятельство! Ля скандаль!
Через плечо няньки я обвела взглядом остававшихся за нашими спинами мужчин. Слуги завороженно наблюдали за князем, ротмистр же Сухов шагал осолонь, подняв фонарь над головою рассматривая барельеф за барельефом с неторопливой методичностью.
Восемь арок, в семи из них угадывались фигуры. Некоторые, находящиеся ближе ко входу, видимо поврежденные временем и силами природы, едва проступали на поверхности.
Князь про «ля скандаль» все понял, осознал и сделал вид, что раскаялся. Мы быстро засобирались наружу. Я, сославшись на то, что партнерами принято обмениваться даже во время танца, ухватилась за рукав ротмистра:
— Павел Андреевич, я вас приглашаю.
Тот с ужасом посмотрел на начальство, но закрепил мою туфельку в петле.
Оказывается, для того, чтоб перемещаться по веревке, страстных объятий не требовалось. Адъютант, пыхтя, избегал прикосновений, будто тело мое было раскаленным на жаровне металлом.
— Авр-р? — спросил меня кот.
— Не нашли ничего, — ответила я, подхватывая Гавра на руки. — Послышалось нам с Марией Анисьевной.
Князь поднялся соло, молодцевато прыгнул, ротмистр помог ему освободиться от страховочной петли. Маняша явилась следом в объятиях слуги.
— Позвольте вас проводить? — Кисло спросил его сиятельство.
— Ля скандаль, — пробормотала нянька так, чтоб он услышал.
Я присела в книксене, изъявила благодарность. Гусары поклонились, ротмистр отдал приказ слугам, и они стали споро собирать свои верхолазные приспособления. Маняша отправилась рассчитаться с нашими работниками.
— Когда я смогу увидеть вас вновь, корсарка? — Князь, оставшийся без присмотра, вернул свой легкомысленный тон: — Желаете посетить бал? Я пришлю приглашение вам с братом.
— Его сиятельство ошибается, я здесь с кузиной, госпожой Бобыниной.
— Тогда с кем же я видел вас на берегу?
Странно, я была уверена, что мое родство с Бобынинами произведет на него впечатление. Это, в конце концов, козырь мой был, входной билет в высший берендийский свет.
— Не томите, Серафима. Кто он? Мой соперник?
Я хихикнула вполне искренне. Разбуженный Гавр заворчал.
— У князя Кошкина соперников быть никак не может.
— Зовите меня Анатоль, огненная.
— Я не посмею, ваше сиятельство, — ответила я многозначительно.
Еще чего недоставало! Я ему кто? Певичка кафешантанная?
Князь понял, что увлекся, поэтому переспросил деловито:
— Бобынина? Кажется, вы произнесли именно эту фамилию, упомянув кузину?
Я кивнула:
— Из загорского рода Бобыниных, о них даже в Бархатной книге дворянских родов запись имеется.
— Вы окружены дуэньями, будто готовы к осаде, — пошутил его сиятельство. — Но я — воин, покорять у меня в крови. Стало быть, приглашение для барышень Абызовой и Бобыниной будет прислано последней. Вы придете?
Я изобразила робость и смущение:
— Ежели кузина не будет против.
Слуги закончили сборы и потянулись цепочкой по холму.
— Прощайте, огненная.
Мы наконец расстались. Маняша стояла рядом со мной, провожая мужчин тяжелым взглядом.
— Противный какой, — заключила, когда последний силуэт исчез за гребнем холма.
И я ничего не ответила, потому что была с ней абсолютно согласна.
А на обратном пути повстречали мы с нянькой драгоценнейшую мою кузину под руку с Болваном Ивановичем.
— Фимочка, дорогая!
Майор, кажется, попытался бежать, но от Натальи Наумовны еще никто не уходил. Я заметила, как ее длинные пальцы с усилием сжались на мужском предплечье.
— Какая восхитительная встреча, дорогая! — с восторгом вскричала я и кинулась к ней целоваться, будто не виделась с кузиной с позапрошлой Пасхи, не меньше.
Она чмокнула воздух у моей щеки, я сделала то же самое.
— Мы с Иваном Ивановичем наслаждаемся буйством дикой природы. — Натали хихикнула, бросив шаловливый взгляд на Зорина.
