Киропедия - страница 165

К концу VII в. до н. э. в Греции повсюду складываются новые условия материальной жизни общества, приведшие к социальным потрясениям и переворотам. В конечном итоге аристократическая верхушка греческих городов-государств («полисов») оказалась оттеснена энергичными и предприимчивыми представителями демоса, торгово-промышленных кругов. Новое общество поставило новые задачи перед повествовательными жанрами. Мореходы и купцы нуждались в достоверных сведениях об окружающем мире, и именно в это время, на рубеже VII и VI вв. до н. э., зарождается ионийская натурфилософия, стремившаяся объяснить мир, исходя из него самого.

В течение VI и V вв. до н. э. развивается греческая проза, представленная главным образом историческим повествованием. Ее высшим достижением являются творения Геродота и Фукидида. Но если первый оказался самым ярким представителем ионийской историографии, то Фукидид написал свое произведение на аттическом (вернее, даже староаттическом) диалекте, положив тем самым начало аттическому периоду в истории греческой прозы.

Всем аттическим писателям (так же, как, впрочем, и поэтам, и художникам) было свойственно беспрерывное стремление к совершенствованию, постоянные поиски новых форм, огромное внимание к проблемам искусства художественного слова, необычайно активное взаимодействие автора и читательской среды, живо откликавшейся на все явления литературной жизни. Новинки литературы — например, речи ораторов, распространявшиеся в письменном виде, находили восторженных ценителей, толпившихся в книжных лавках, живо обсуждавших их достоинства и недостатки, мастерство построения периодов, внутреннюю ритмику фразы, тропы и образы, использованные оратором.

Апогея своего развития аттическая проза достигает в IV в. до н. э. Именно в это время расцветает ораторское искусство, представленное именами таких художников публичной речи, как Лисий, Демосфен, Гиперид, Ликург, Динарх и многих других, к которым следует причислить и публициста Исократа, выдающегося теоретика и практика художественной прозы. В это же время живут и творят Платон и Аристотель, мастера философской прозы, высокого развития достигает жанр исторического повествования, наиболее выдающимся представителем которого в IV в. до н. э. несомненно становится Ксенофонт. Он пробовал свои силы в разнообразных видах прозы, но его «Киропедия» стоит в ряду произведений повествовательного жанра совершенно особняком.

Чтобы понять, как могла возникнуть книга, подобная «Киропедии», необходимо хотя бы кратко остановиться на основных чертах социальной, идеологической и литературной жизни тогдашней Эллады и особенно Афин.

Сильнейшее влияние на форму, стиль и содержание «Киропедии» оказало софистическое движение, заложившее основу риторического и философского образования в Афинах. Сам Ксенофонт вышел из школы Сократа так же, как и его современник Платон, и ряд других знаменитых философов, публицистов, видных политических деятелей. Софистическое движение имело глубокие корни. Оно было связано с обострением политических схваток в греческих полисах второй половины V в. до н. э. В ходе борьбы между аристократическими и олигархическими группировками и народом увеличивалось число тех, кто хотел выдвинуться на политическом поприще и стать народным вождем (как говорили тогда, демагогом — этот термин еще не имел отрицательного оттенка). Главным путем к достижению этой цели было искусство публичной речи, ораторское мастерство, с помощью которого можно было увлечь и повести за собой собравшихся на народное собрание граждан, демос. Обучение риторике становится насущной необходимостью для тех, кто готовил себя к политической деятельности, и прежде всего, конечно, для юношей из аристократических и просто богатых семейств. Им-то и предлагали свои услуги модные учителя красноречия и других полезных для политика наук, которых называли софистами.

С их деятельностью наступил век греческого просвещения. В своих выступлениях софисты обещали научить учеников мудрости, под которой они понимали пригодность к практической жизни, — говоря, что их ученики станут искусными в речах и делах. Вместе с тем, они сумели научно обосновать условность ряда моральных и политических установлений и общепринятых истин.