Интермедия. Народная актриса У Ин Хи
Говорили, что У Ин Хи – первая красавица Северной Кореи. Идеальная женщина с плакатов и открыток – нежное овальное лицо, которое традиционно высоко ценится, и тонкая, однако соблазнительная фигура. Зрители валом валили в кинотеатры, чтобы увидеть У Ин Хи в «Истории командира орудийного расчета» и «Городе, где мы живем», выстраивались в очереди вокруг квартала, чтобы посмотреть, как она играет целую жизнь женщины, с юности до старости, в «Девушке с Алмазной горы».
Даже ее биография наполняла сердца народа гордостью и любовью. У Ин Хи родилась в Кэсоне, прямо на границе Севера и Юга, где непрерывно шли бои – летом 1950-го район заняли северокорейцы, в октябре их оттеснили, в декабре они не без помощи китайской армии захватили эту территорию снова. Юная У Ин Хи всю войну работала – образцовый пример для подражания любому ребенку в раю трудового народа. Эта симпатичная девчушка стала артистичной танцовщицей; вскоре некий знаменитый актер открыл ее и привез в Пхеньян изучать актерское мастерство. Через год ее взяли на главную роль в «Сказании о Чхунхян», где она сыграла скромную и великодушную девушку из низов, которая бросает вызов аристократии, выйдя замуж за своего возлюбленного, уездного судью. Она хранит ему верность, когда его коррумпированные соперники пытаются шантажом сделать ее своей наложницей – и даже когда ее приговаривают к смерти по ложным обвинениям. В финале ее спасает муж, и их любовь преодолевает все преграды. После этой роли У Ин Хи воссияла ярчайшей звездой. Потом она блистала в десятках других фильмов, каждый успешнее предыдущего. Она получала бесчисленные правительственные награды и удостоилась звания народной актрисы – высочайшего признания в области актерского искусства. Ее любил Ким Чен Ир, ее носили на руках. Ее даже выпустили в Чехословакию изучать западные актерские методики. Вернувшись, она вышла замуж за Ю Хо Сона, самого одаренного северокорейского режиссера, и родила ему троих детей. Она жила как в сказке. Те, кто был с нею знаком, признавали, что и в частной жизни эта молодая женщина чудесна, нежна и добра.
Но у прекрасной и желанной У Ин Хи имелась слабость. Она была неисправимым романтиком и вечно в кого-нибудь влюблялась. Сердце ее жаждало того, чего не могли дать ни брак, ни слава, ни успех.
Первый мужчина работал в съемочной группе. Другие тоже так или иначе были из мира кино – творческие работники, чиновники из секции по делам кино, другие киношники. На самом деле мужчин, вероятно, было не так уж много, но репутации создаются быстро и разрастаются непропорционально истине. Пхеньянские съемочные площадки вскоре загудели слухами о том, что народная актриса У Ин Хи – в лучшем случае вертихвостка, без зазрения совести пользуется мужчинами, которых притягивает ее внешность и статус, а в худшем – гулящая, шалава, которая ни перед кем не в силах устоять. Вульгарные, злобные, женоненавистнические слухи; пересказывали их, многозначительно усмехаясь и задирая брови.
Сердцеедкой У Ин Хи отнюдь не была. Может, ей было одиноко, может, она мечтала о том, чего ей все еще недоставало, а может, как и все романтики, влюблялась в каждого встречного. В общем, соблазнить ее не составляло труда – все ее надежды и стремления вставали вопросом, и мужчине оставалось только предложить себя в ответ. Всякий раз, когда ее соблазняли, она влюблялась, и всякий раз, едва мужчина добивался победы, а сексуальная новизна утрачивалась, ее бросали вновь. Но дело происходило в Северной Корее 1970-х – в стране, где при разводе вся собственность и опека над детьми передавались мужу, даже если причиной развода стали его побои или измены; в стране, где многоженство было социально приемлемо и нередко встречалось. А вот поведение женщин рассматривали под лупой и судили. Женщинам запрещалось носить короткие рукава или юбки выше колена. О браках сговаривались семьи или партия. Добрачный секс – ни в коем случае, и даже невинно держась за руки на людях, пара рисковала вызвать суровое порицание. И прежде всего эти правила ставили под удар женщин, подобных У Ин Хи, которые жаждали подлинного единения душ и мечтали, чтобы их ценили по достоинству. Общество душило и давило ее желания, и от этого она, невзирая ни на что, добивалась желаемого еще отчаяннее.
