Син как мог разделался с еще несколькими вопросами о том, почему они так долго тянули с выходом на публику и каковы их планы на будущее. Затем ради пущей убедительности объявил, что с ним можно связаться через головной офис «Син Фильм» в Венгрии, по адресу Будапешт, площадь Рузвельта, дом 2, на берегу Дуная. Син, впрочем, не упомянул, что там расположен будапештский отель «Хайатт», где господин Каи только что снял номер 602 и, дабы обмануть особо настырных газетчиков, на скорую руку замаскировал его под временный кабинет продюсера. «Рабочий» телефон, который Син продиктовал журналистам, был номером портье.
Перед возвращением в Пхеньян Син позвонил любимому руководителю – проверить, доволен ли тот его выступлением. Ким Чен Ир, похоже, был доволен, велел Сину поторопиться с поисками постоянного офиса в Восточной Европе. И тогда Син, ушлый игрок, понимавший, что порой надо поставить на карту всё, рискнул.
– За нами теперь будут наблюдать еще пристальнее, – сказал он своему молодому тюремщику. – Пора дать им понять однозначно, чтоб у них не осталось сомнений. Может, мы откроем офис не в Будапеште, а в нейтральной Вене?
Ким Чен Ир согласился.
27. Одна постель, разные сны
В северокорейском прокате «Посланник, который не вернулся» был страшно популярен. Люди никогда не видели ничего подобного, а для всех, кому было меньше сорока, – то есть для всех, кто родился после раздела страны в 1945 году, – гаагские кадры стали буквально первым зрелищем заграничного мира. Как и все северокорейское кино, фильм Сина использовали в целях пропаганды: показы обязательны, после показов – собрания, где участникам полагалось рассуждать о том, как кульминационная сцена самоубийства учит их, обычных северокорейских граждан, быть верными Родине. Но фильм стал поворотным в культуре страны: впервые даже граждане с минимальным сонбуном хотя бы мельком увидели, что мир за пределами рая трудового народа – вовсе не преисподняя, которую живописует Ким Ир Сен.
Расхрабрившись от такого успеха, Ким Чен Ир подал фильм на кинофестиваль в Карловых Варах, крупнейший кинофестиваль стран Варшавского договора, где двенадцатью годами ранее побывала «Цветочница» (для Северной Кореи – последний на тот момент фестивальный показ). В июле 1984 года Сина и Чхве послали в Карловы Вары, но на «Посланника» зритель валом не валил. «Другие страны энергично рекламировали свое кино, а у нас не было афиш, – говорил Син. – На наш фильм явилась всего горстка зрителей». На родине у любимого руководителя имелась зачарованная аудитория в пятнадцать миллионов человек, и любой, кто пропустит день премьеры, рисковал загреметь в тюрьму, поэтому ему даже в голову не пришло, что иностранного зрителя без рекламы не завлечь. Люди толпились в очередях на западные фильмы – в тот год почетными гостями фестиваля были Питер Фонда и итальянская актриса Моника Витти; Син глядел и был «одинок и почти лишен поддержки».
Но затем, ко всеобщему удивлению, жюри присудило «Посланнику, который не вернулся» приз за лучшую режиссуру, который – поскольку так было написано в титрах – достался Чхве. Сияя, она вышла на сцену за хрустальным призом. После стольких лет одиночества и изоляции, взаперти на вилле с круглосуточной охраной, мир хотя бы так наконец признал ее существование. В зале Син встал и поднял камеру, точно гордый отец на школьном спектакле: он снимал, как Чхве пожимает руку председателю жюри. Син очень гордился: он с первой попытки достиг одной из поставленных целей. Он вообразил лицо любимого руководителя. Вот теперь он станет доверять нам безоговорочно, решил Син.
И в самом деле: они вернулись в номер (за стенкой, как обычно, жили кураторы), и вскоре раздался телефонный звонок.
– Наша страна никогда не удостаивалась такой чести, учитель Чхве, – сказал Ким Чен Ир, когда Чхве сняла трубку. Он был в полном восторге. Он снова одобрил план открыть офис в Вене и снова пообещал, что они все больше времени будут проводить в Европе: в Будапеште, в Праге, в Вене – и в Великобритании. В ноябре «Посланника, который не вернулся» покажут на Лондонском кинофестивале.
