– Подожди снаружи, – отмахнулся Ким.
Вряд ли тот обрадовался, что его не допустили к беседе.
– Заместитель директора Чхве поможет нам добиться перемен, он для этого прекрасно подходит, – говорил Ким, наполняя кабинет клубами голубого дыма, а пепельницы – раздавленными окурками «Ротманс». – В кино он очень сведущ. Лучше кандидатуры не найти… Но, как видите, один он не справится. – (Северокорейская киноиндустрия состояла тогда из двух продюсерских компаний под началом «Творческого объединения „Пэктусан”», которое курировал сам Ким Чен Ир.) – Вы должны создать третью компанию.
– Я вам очень благодарен, – ответил Сии. – Я ровно этого и хотел. Если у вас так принято, я бы хотел назвать ее «Син Фильм».
Миновало пять лет, он столько пережил, но его все еще терзало закрытие сеульской студии. Он хотел, чтобы его имя снова значилось в первом титре. Син не ожидал, что Ким Чен Ир согласится: в северокорейских фильмах не принято было указывать создателей, и творческие проекты называли только в честь великого вождя. Но Ким Чен Ир пожал плечами:
– Ладно, как хотите. Вы будете президентом, учитель Чхве – вице-президентом.
Они обсудили, какие фильмы будет продюсировать новая компания, поговорили о том, что конечная их цель – участие в зарубежных кинофестивалях, получение международных премий и даже, может, иностранный коммерческий прокат. Ким Чен Ир потряс обоих, пообещав финансирование в размере двух миллионов долларов в год, которые можно будет тратить «когда пожелаете»; а если успех превысит ожидания, сумма будет увеличиваться каждый год экспоненциально. Син и Чхве получат в свое распоряжение всю национальную киноиндустрию, смогут по собственному усмотрению выбирать актеров и работников съемочной группы, обучать других режиссеров и продюсеров своим принципам работы и запрашивать любую аппаратуру. Ким Чен Ир будет одобрять тематику фильмов, а еще лучше – придумывать их вместе с Сином; Чхве предстоит как можно больше сниматься и, пользуясь опытом преподавания в школе «Анъян», наставлять нынешнее поколение актеров «Корейской киностудии». А главное, Син и Чхве будут ездить за границу на съемки и кинофестивали и станут новым лицом северокорейского кинематографа.
То была фантастическая удача. Сейчас их окружала тюрьма в тюрьме – они жили словно в самой маленькой из множества матрешек: на охраняемой вилле в огороженном комплексе в границах Пхеньяна внутри тщательно патрулируемых границ Северной Кореи. Если же их отпустят за границу, даже под неусыпным надзором кураторов, внешние матрешки откроются. Наверняка представится возможность бежать.
Ким Чен Ир позвал в кабинет режиссера Чхве и распорядился:
– Пусть их сфотографируют на загранпаспорт. И чтобы паспорта были готовы завтра.
Режиссер Чхве кивнул и отвел пару в фотостудию в том же здании. Фотограф снял их вместе и по одному. На совместном снимке Син в темном костюме и полосатом галстуке, рука лежит на спинке кресла – не гарнитурного, но дорогого на вид, с цветастой обивкой, а в кресле сидит Чхве: белый жакет, белая юбка, темная блузка, пальцы переплетены. По фотографиям видно, что фальшивая улыбка ей по-прежнему удается лучше, чем Сину.
Когда фотосессия закончилась, обоих отвели в столовую центрального корпуса, где их ждали Ким Чен Ир и немногочисленные киношники. Сии, Чхве и режиссер Чхве тоже сели ужинать.
– Сильный вы человек, – сказал Син Ким Чен Иру, по обыкновению сидевшему рядом. – Допоздна работаете.
– Врачи говорят, я выгляжу на десять лет моложе своего возраста, – гордо ответил тот.
За столом все просидели до полуночи, и совещание продолжалось. Ким Чен Ир скомандовал всем присутствующим слушаться Сина и Чхве, прямо с завтрашнего дня начать знакомить их с персоналом и показать имеющуюся аппаратуру. Вернувшись домой, оба поднялись в спальню, закрыли дверь, включили воду в ванной. Обоих лихорадило; Чхве вынула диктофон из сумки, перемотала и включила воспроизведение. Из всего монолога Ким Чен Ира записалось только сорок пять минут, но звук был качественный. Они спрятали кассету подальше вместе с фотографиями, которые любимый руководитель присылал Чхве с первого дня, включая ту, где они встречаются в гавани Нампхо.
