Естественной средой общения отказников была диссидентская интеллигенция Москвы. Я подружился в те годы с крупным российским писателем Георгием Владимовым. После высылки из Москвы в начале 1980 года академика Сахарова Владимов оказался самым известным за пределами СССР советским диссидентом.
Конечно, я читал превосходные хоть и немногочисленные произведения Владимова задолго до нашего знакомства. Произвел на меня впечатление и урок человеческого достоинства, который Владимов преподал честной интеллигенции Советского Союза в 1978 году. К тому времени Союз писателей СССР, организация, созданная партией для того, чтобы руководить литературой, трижды исключал из своих рядов достойнейших своих членов. Борис Пастернак, Александр Солженицын и Лидия Чуковская отчаянно сопротивлялись своим исключениям. И вот, в ноябре 1978 года, когда я играл за советскую команду на шахматной Олимпиаде в Буэнос-Айресе, в киоске в газетах на разных языках, я увидел портрет Владимова, закуривающего сигарету, и его открытое письмо в Союз писателей СССР. В том письме Владимов заявлял, что выбывает из Союза писателей и исключает его из своей жизни. Владимов использовал прекрасный шахматный образ: Союз писателей, в котором писатели, которых не покупают и не читают, руководят писателями, которых покупают и читают, — как шахматная композиция с заданием: серые начинают и выигрывают.
В своей крохотной квартирке в Филях Владимов жил как в осаде. Гэбэшники чудились, да и присутствовали незримо, где-то рядом. Однажды мне удалось невольно спасти малую часть библиотеки Владимова.
Отказники и диссиденты были естественным каналом, через который в Советский Союз проникали с Запада не разрешенные в СССР книги. Тамиздат, как мы называли изданные за границей книги в отличие от самиздата, отпечатанного на пишущей машинке внутри страны, прибывал в багаже туристов и, видимо, также через дипломатическую почту. Причем через отказников шла в основном сионистская и еврейская литература, а через диссидентов — вся прочая. В какой-то момент по Москве разошлись ксерокопии книги Корчного «Антишахматы» с дарственной надписью на титульном листе мне от антигероя этой книги Раймонда Кина.
Как-то, проведя вечер у Владимовых, я вернулся домой, нагруженный книгами, взятыми для прочтения у писателя. Позже, в тот же вечер, к нему нагрянули гэбэшники с обыском и изъяли весь тамиздат. Осталось лишь то, что я унес. Я жалел потом, что не взял больше.
Сохраню одну историю, которую я слышал от Владимова. Писатель со своей женой Наташей навещают академика Сахарова в знаменитой квартире Сахаровых на улице Чкалова. В какой-то момент Владимов и одновременно с ним Сахаров замечают ползущего в углу комнаты таракана. Академик освобождает коробочку от таблеток, сгрузив содержимое ее на салфетку, помещает в коробочку насекомое и собирается выкинуть пленника в окно.
— Не разобьется? — спрашивает писатель.
Сахаров оставляет коробочку с тараканом на подоконнике, садится к столу, производит на листке бумаги вычисления, сообщает:
— Не разобьется, — и, вернувшись к окну, завершает задуманное.
Стиль книг Владимова несколько напоминал стиль Ремарка и Хемингуэя, первых современных западных писателей, опубликованных в СССР, когда в годы «оттепели» приподнялся железный занавес. И в жизни Владимова привлекал тот же стиль. На него произвела большое впечатление, видимо, своей литературностью, история моряка, который сбежал с советского корабля в Швеции, а потом прислал на безлюдный берег Балтийского моря за женой и дочкой одномоторный самолет с отчаянным шведом. Жена и дочь по неизвестным причинам на условное место не прибыли, и швед улетел ни с чем.
Когда в 1983 году пресс КГБ вынудил Георгия и его жену Наташу покинуть СССР, Владимов предложил мне попробовать повторить тот трюк. Я принял идею, даже купил карту Карелии и прикидывал, куда мог бы залететь самолет из Швеции. Три года спустя, в 1986 году, когда мы уже покинули СССР, Владимов сказал мне, что самолет он нашел, но не было пилота, готового взяться за столь рискованное дело. Где был в это время Матиас Руст, посадивший свою «Цессну» на Красной площади в 1988 году?!
