Недавний морской пехотинец США, а ныне «студент» Ли Харви Освальд оказался не совсем обычным туристом и, едва ступив на советскую землю, повел себя совершенно неожиданно. Вновь обратимся к ОКУ: «На следующий день они (с гидом. — О.Н.) отправились осматривать достопримечательности города. Почти сразу же Освальд сообщил ей, что он хочет порвать с Соединенными Штатами и стать гражданином Советского Союза. Как видно из «Исторического дневника», который вел Освальд, Римма позднее сообщила ему, что она поставила в известность о его намерениях Главное управление «Интуриста», которое, в свою очередь, передало эти сведения в Отдел паспортов и виз (вероятно, Отдел виз и регистрации Министерства внутренних дел СССР). Ей было поручено помочь Освальду составить прошение на имя Верховного Совета СССР о предоставлении ему советского гражданства. Это письмо Освальд послал в тот же самый день» (ОКУ. Прил. 13. С. 690).
Естественно, что столь серьезное и поспешное заявление только что прибывшего в СССР молодого американца немедленно стало достоянием КГБ. Вот как были отражены те же события в документе 15-го отдела ПГУ — справке о пребывании в Москве «американского туриста Ли Харви Освальда»:
«Справка о пребывании в Москве американского туриста ЛИ ХАРВИ ОСВАЛЬДА.
16 октября 1959 года в Москву в качестве туриста прибыл американский гражданин ЛИ ХАРВИ ОСВАЛЬД. В первый же день своего пребывания в Москве в беседе с переводчицей ШИРОКОВОЙ Р.С. он заявил, что приехал с намерением остаться в Советском Союзе и принять советское гражданство, и в связи с этим интересовался, кому и куда направить соответствующее ходатайство.
Вскоре он известил ее, что направил в Верховный Совет Союза ССР заявление и ждет решения.
Объектами показа Освальд совершенно не интересовался и весь был поглощен мыслью остаться в Советском Союзе.
О себе он рассказал, что одинок, родителей или других близких родственников не имеет; до 17-летнего возраста учился в средней школе в Техасе, в 1956 году, в связи с тяжелыми материальными условиями, поступил в армию, военную службу проходил в Калифорнии, Японии и на Филиппинах. Мысль о поездке в Советский Союз и принятии советского гражданства, по его словам, он вынашивает давно. По убеждениям своим является коммунистом, хотя в организации не состоит, в силу своих убеждений не хочет и не может оставаться в капиталистической Америке и желает жить и работать в первой в мире коммунистической стране».
Очевидно, сам того не ведая, заокеанский гость, как говорится, попал с корабля на бал.
Вряд ли он, обращаясь в Верховный Совет СССР со своей просьбой, знал, что менее чем за две недели до его приезда в Союз, 4 октября, в газете «Правда» были опубликованы «Призывы ЦК КПСС к 42-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции», в одном из которых было заявлено: «XXI СЪЕЗД КПСС ОЗНАМЕНОВАЛ ВСТУПЛЕНИЕ НАШЕЙ РОДИНЫ В ПЕРИОД РАЗВЕРНУТОГО СТРОИТЕЛЬСТВА КОММУНИЗМА. НАРОДЫ СОВЕТСКОГО СОЮЗА! ВСЕ СИЛЫ, ВСЮ ЭНЕРГИЮ — НА ВЫПОЛНЕНИЕ ВЕЛИКИХ ЗАДАЧ КОММУНИСТИЧЕСКОГО СТРОИТЕЛЬСТВА!»
Так что «новый строитель коммунизма» в лице американского туриста мог оказаться весьма кстати, да и возможностей для приложения его молодых сил и бьющей энергии на этом поприще в Союзе было хоть отбавляй.
Обращение Освальда с ходатайством о получении советского гражданства активизировало работу кровеносной системы государственного бюрократического организма, словно инъекция.
Уже 17 октября из Канцелярии Президиума Верховного Совета СССР с пометкой «Срочно» на имя заместителя председателя КГБ СССР А.И. Перепелицына поступило письмо номер 435 следующего содержания: «В соответствии с договоренностью, направляю Вам поступившее в Верховный Совет заявление американского гражданина Ли Харви Освальда, в котором содержится просьба о его приеме в советское гражданство». Письмо было подписано заместителем начальника Канцелярии Президиума Верховного Совета СССР В. Высотиным.
На письме в КГБ наложили резолюцию: «Срочно. Тов. Прокопенко А.В. Совместно с ПГУ и ВГУ рассмотрите и внесите предложения. Перепелицын. 17.10.59» (Дело Освальда. Т. 1. С. 87). В тот же день Учетно-архивный отдел КГБ (УАО), в обязанности которого входила переписка по подобного рода вопросам с различными организациями за пределами КГБ, запросил Первое и Второе главные управления и немедленно завел на Освальда «дело спецпроверки».
