О своем решении в США он никому, даже матери, не говорил. Мать, как он полагает, была бы против этого.
11 сентября 1959 года в Санта-Ане (Калифорния) он уволился с военной службы и запросил заграничный паспорт для поездки в Европу. По получении паспорта на накопленные за время военной службы деньги выехал через Новый Орлеан в Европу. В Хельсинки получил визу на турпоездку в СССР сроком на пять дней и, таким образом, приехал в Москву, откуда он уже никуда не уедет.
В ОВИРе ему было сказано, что на следующий день, то есть 21-го числа, его вызовут и поставят в известность о принятом по его заявлению решении и что, учитывая изложенные им мотивы, вряд ли его просьба в настоящее время может быть удовлетворена и, по всей видимости, ему придется вернуться в Соединенные Штаты.
Беседу с Освальдом проводил Абрам Шахназаров, ветеран органов госбезопасности, работавший в них с 1920-х годов и знавший не один иностранный язык. В начале моей служебной карьеры он был заместителем начальника того отдела Московского управления КГБ, в котором я познавал азы секретной службы. Примерно в это же время он вернулся в Первое главное управление и стал работать по иностранным туристам в 15-м отделе. Именно он автор упоминаемой справки о пребывании Освальда в Москве осенью 1959 года.
Судя по изложенному содержанию беседы с Освальдом, о нем не сложилось впечатление как о возможном источнике ценной разведывательной информации. Получение им советского гражданства и постоянное проживание в СССР вообще не сулили разведке каких-либо выгод. Использовать его в активных пропагандистских мероприятиях в условиях потепления советско-американских отношений едва ли целесообразно. Со своим мнением Первое главное управление тоже не задержалось:
«Совершенно секретно
Заместителю начальника УАО КГБ
Первое главное управление не заинтересовано в том, чтобы американского гражданина Ли Харви Освальда принимать в советское гражданство и предоставлять ему право убежища в Советском Союзе.
Заместитель начальника ЛГУ (подпись)
20 октября 1959 г.».
Не исключено, что оба главка согласовали свои позиции в отношении американского туриста-просителя до направления отрицательных ответов на запрос Учетно-архивного отдела. На основании ответов разведки и контрразведки У четно-архивный отдел подготовил на имя секретаря Президиума Верховного Совета СССР М.П. Георгадзе ответ КГБ на письмо № 435 от 17 октября 1959 года по поводу заявления Освальда:
«КГБ при СМ СССР прием в советское гражданство Ли Харви Освальда считает нецелесообразным.
Приложение: Заявление.
Заместитель председателя КГБ А. Перепелицын
22 октября 1959 г.».
Таким образом, Ли Харви Освальд стал для Комитета государственной безопасности «туристом нон грата».
Возможно, кто-то другой на его месте смирился бы с судьбой и вернулся в США продолжать осваивать марксизм. Но этот турист оказался крепким орешком.
Вот как драматические события, последовавшие за отказом, без эмоций, сухим деловым языком были отражены все в том же внутреннем документе КГБ: «21 октября из ОВИРа позвонили в бюро обслуживания гостиницы «Берлин» и попросили передать ОСВАЛЬДУ, чтобы он вместе с переводчиком приехал к 3 часам дня в ОВИР. Из ОВИРа поинтересовались, заказаны ли билеты для отъезда ОСВАЛЬДА, и, узнав, что таковые не заказаны, предложили немедленно заказать, так как срок его пребывания в стране истек. На вопрос, имеет ли смысл продлить ему тур на 1–2 дня, был получен отрицательный ответ.
В 12 часов заведующая бюро обслуживания в присутствии переводчицы объявила ОСВАЛЬДУ, что он должен быть в 3 часа дня в ОВИРе и что для отъезда в Хельсинки ему заказаны железнодорожные билеты.
ОСВАЛЬД сказал, что в 2 часа 45 минут он спустится вниз, и ушел к себе в номер. Когда в установленное время он не появился, переводчица забеспокоилась и пошла к нему в номер. Дверь в комнату оказалась закрытой изнутри, и никто на стук не отзывался. Когда дверь была открыта запасным ключом, то обнаружили ОСВАЛЬДА лежащим в ванной комнате без памяти с перерезанной веной на левой руке.
Перед тем как вскрыть себе вену, он написал записку следующего содержания:
